— Про магическое зрение знаешь же? — спросил я у Нокса, когда его взгляд из заинтересованного уже превратился в скучающий. — Ну там ману видеть, ее истечение и все такое?
— Ага. — Нокс моментально потерял интерес. — Этому меня еще в семь лет научили.
— А я тебя сейчас научу кое-чему намного круче. — Я назидательно поднял палец. — Какого цвета сейчас мана струится с моего пальца?
— Не знаю… Черная? — Нокс с подозрением посмотрел на меня. — Как я по-твоему должен угадать?
— Ладно, попробуй ты. — Я опустил палец и посмотрел на Нокса. — Выдели немного подкрашенной маны, а я тебе скажу цвет.
Нокс посмотрел на меня с еще большим подозрением, но послушался, и я сразу же сказал:
— Красный. Предсказуемо.
Нокс покосился на меня и поменял цвет.
— Синий. Уже интереснее.
Он снова поменял цвет, и я в очередной раз ответил верно:
— Черный.
И снова смена.
— Фиолетовый.
И опять.
— Ещё раз синий… Красный… Желтый.
— Да как так-то⁈ — вышел из себя Нокс, вскакивая с кровати.
— Погоди, это еще не все. — Я успокоил его и жестом попросил сесть обратно. — Это только малая часть способности. На самом деле, кроме цветов маны я вижу еще и плетения, которые из нее собираются. Ты видишь просто клубок бесцветной прозрачной маны и не способен из-за этого распознать плетение, но это вообще если очень сильно повезет. На дистанции побольше или с неудобного ракурса ты вообще не поймешь, что какое-то плетение существует — оно же прозрачное. Ты будешь реагировать на сам факт сотворенного заклинания, на то, как оно подействует, и защищаться будешь от последствий. Я же вижу все плетения еще в момент их создания.
— Как⁈ — ошарашенно уставился на меня Нокс. — Как это возможно⁈ Почему я этого не умею⁈ Почему этого вообще никто, насколько я знаю, не умеет⁈ Ты сейчас ведь не шутишь?
— А похоже, что я шучу?
— Да вроде нет. Но тогда как у тебя получается видеть и цвета маны, и плетения?
— Не знаю, — честно признался я, разводя руками. — Но хочу попробовать научить этому и тебя. Я ведь могу смотреть так, а могу не так, а это значит, что я могу это контролировать. А раз я могу это контролировать, то, возможно, смогу научить контролю и кого-то другого. Например, тебя.
— А почему ты выбрал меня? — Нокс с сомнением посмотрел на меня. — Я же не то чтобы прямо силен в магии.
«Зато ты оболтус, каких еще поискать, и за счет этого непосредственен как утка в полете», — хотел ответить я, но Нокс все равно бы не понял.
— Ты же мой друг. Кого еще мне учить, если не тебя?
На ком еще мне ставить опыты, дружище?..
Я никогда не был прямо таким уж сильным методистом и учителем, да я и не стремился к этому. Так, научил пару человек паре плетений, но никогда не получал от этого удовольствия и уж тем более не воспринимал это как свое призвание — моя стезя была совсем другой.
И, тем не менее, я был единственным, кто мог научить Нокса, да и всех остальных тому, что умею сам.
Неизвестно, сколько еще времени пройдет, прежде чем в этом мире появится первый ребенок, который додумается захотеть посмотреть на ману с цветовой точки зрения и подберет правильную последовательность действий для этого…
А действовать надо сейчас.
Я объяснил Ноксу про глаза-излучатели, про то, что надо как бы исторгать из себя по капельке чистую, ни во что не покрашенную ману, будто бы навстречу солнечным лучам, что несут через хрусталики визуальную информацию в мозг.
Объяснил, как работают глазные мышцы, меняющие размер зрачка и как заставить их работать в своих интересах, так, чтобы они помогали контролировать поток исторгаемой маны. Объяснил, что не надо пытаться увидеть ману, а надо просто поверить в то, что это возможно
Я вообще много чего ему объяснил. Возможно, даже переборщил, потому что Нокс слушал меня с таким видом, будто я открываю для него окружающий мир заново.
В конечном итоге, за три минуты до того момента, как должен был раздаться сигнал к подъему, у Нокса получилось. Да, не сразу, далеко не сразу.
Его запал, интерес к происходящему становился все слабее, и слабее и к этому моменту он вовсе почти впал в летаргию, но, когда получилось — блондин аж подпрыгнул на кровати, да так, что я всерьез испугался, как бы он не пробил башкой потолок и не оказался этажом выше.
Это произошло так неожиданно для него самого, что он не сдержал эмоций, радуясь. как ребёнок.
— Вижу! — заорал он, глядя на мой палец, через который я уже успел выпустить шестую часть всего своего манозапаса. — Черная! Она чёрная!
— А теперь? — Я сменил цвет.
— Зеленая!
— А сейчас?
— Черная!.. Зеленая!.. Голубая! — забормотал Нокс, глядя на мой палец. — Охренеть! Родители мне не поверят, когда я им расскажу!
— Стоп! — Я оборвал поток маны и показал Ноксу просто палец. — Пока что про это лучше никому не рассказывать. Не забывай — это хоть и не такой уж и, но все же секрет. Понял? Секрет. Никому ни слова.
— Обидно. — Нокс понурился. — Ну ладно, раз так надо.
По-человечески я его понимал — ему так хотелось что-то предъявить своим родителям, что-то такое, что покажет, что он достоин уважения и давно уже надо прекратить воспринимать его как маленького ребенка.
Понимал — но поделать ничего не мог. Пока это дело касается службы безопасности, пока оно касается человека в маске — чем меньше людей об этом знают, тем лучше.
— Да ты не расстраивайся. — Я подбодрил Нокса. — Лучше вспомни, как ты стреляешь! Об этом расскажи родителям, они-то даже маномата в руках не держали, а ты лучший стрелок на курсе!
— О! — Нокс оживился. — Отличная идея, спасибо за совет!
Я улыбнулся, и тут прозвенел звонок на подъем, и Нокс окончательно позабыл про свои тяжелые мысли.
В течение дня я со своим обучением сунулся еще к двум людям.
Во-первых, к Виктору, который должен будет сыграть свою собственную, очень важную, роль на встрече с Адамом. Его я тоже попытался научить видеть вторым слоем, и, клянусь собственной маной, я пытался изо всех сил!
Я сделал все то же, что делал с Ноксом, говорил теми же формулировками и заставлял его делать все те же самые вещи в надежде на то, что магические законы в этом мире работают как-то иначе.
Хрен мне на рыло, как сказал бы Нокс.
В этом мире магические законы работали точно так же, как работали в том. По лицу директора (он даже очки снял — предположил, что они могут мешать) было видно, что он тоже старается изо всех сил, но ничего у него так и не вышло.
— Простите, Марк, но никак. — Он развел руками после часового интенсива. — Не понимаю, что вы от меня хотите. Стар я уже, наверное.
И он был охренеть как прав. Он действительно был слишком стар для того, чтобы этому научиться.
Но зато легко, буквально за три минуты, научилась Ванесса.
Ничего удивительного в этом не было, учитывая природу ее магии. Она просто поняла, что на это способен я, и сразу же поверила в то, что это возможно. Ну и, конечно же, сразу же захотела уметь это тоже, и мир послушно прогнулся под нее, наделяя ее вторым слоем зрения.
Не удивлюсь, если завтра она расскажет и о третьем слое, который открыла, поверив в то, что он возможен… Например, видеть людей голыми. Не знаю, зачем это могло бы пригодиться вообще хоть кому-то, но в теории это возможно тоже.
Таким образом, на вечернюю встречу с Адамом, которая снова проводилась в кабинете директора, я пришел с целым портфолио — тремя примерами, один из которых был неудачным, зато два других — более чем удачными.
Этого было вполне достаточно для того, чтобы строить теории (делать вид, что строю) и на основании этих теорий вести беседу так, как выгодно мне. Так, чтобы добиться того, чего я хочу добиться.
— У меня две новости — хорошая и плохая, — начал я, едва завидев Адама.
— Марк, а вот и вы. — Адам слегка кивнул, завидев меня. — Рад видеть. Хорошая новость это то, что вы решили все-таки подумать над нашим предложением? Или что?