Адам тихо, но очень яростно выдохнул.
Мы вышли из жилого блока и сразу же, за самыми дверями, наткнулись на одного из троттлистов. За каким чертом он тут был, я не знаю, но он сидел за дверями на большом обломке бетона и тряпкой полировал свой меч, держа его на коленях.
Адам попал в его боковое зрение, и троттлист тут же вскочил, сразу занося меч. Слегка придержал удар, чтобы присмотреться, и убедиться, что против него действительно враги…
Мне хватило этой короткой задержки. Адам еще только сам поднимал пистолет-пулемет, не до конца определившись, стрелять ему или нет, а я уже был рядом.
Нож вошел троттлисту в левый бок, перерубая ребра и добираясь до сердца. Противник вздрогнул, попытался закончить удар, но его руки уже едва сжимали рукоять меча. Адам легко увернулся от удара, перехватил его в нижней точке, и выдернул рукоять меча из рук врага, а я аккуратно и без шума уложил его на крыльцо.
— Хороший нож, — улыбнулся Адам, держа в руках меч троттлиста. — Где купил?
— Наклы подарили, — быстро сориентировался я. — Я ж типа Камаль-хан, они и не поскупились.
Это, конечно, было не очень хорошо, что он увидел мое главное оружие, но с другой стороны — когда-то это должно было произойти. Пускай уж лучше сейчас, нежели раньше, когда у меня еще не было такой удобной отговорки, как эта, что сама прыгнула на язык. От таинственных наклов ведь можно было ожидать любого сюрприза, так пусть все и думают, что это он и есть.
— А, ну да. — Адам кивнул. — С них станется. Это ж наклы.
— Меч оставишь? — Я указал глазами на отобранное у троттлиста оружие.
— Пусть будет у меня. — Адам несколько раз довольно ловко махнул мечом, заставляя воздух свистеть. — А то у меня совершенно нечем действовать тихо. Неплохое оружие.
— Добро. Тогда продолжаем.
Я бы с удовольствием прямо от дверей жилого блока юркнул всей группой в кусты, окружающие его по периметру, но тех кустов больше не существовало — Элим Дорн выжег их своей бешеной огненной атакой вместе с противниками, превратил в тонкий пепел, который улетучился отсюда быстрее, чем прибыли первые вертолеты.
А вот что оставалось на месте — так это фонари, ярко освещающие открытое пространство, в которое превратилась лужайка с кустами.
И, хотя вокруг мы не заметили никого из вероятных противников, всё равно не было никакой гарантии, что их на самом деле нет. С большой вероятностью все они сейчас заняты тем, что прочесывают помещения Академии, которые еще не успели прочесать, а значит, находятся близко к окнам и легко могут нас увидеть.
Поэтому я вытянул вперед руку, прищурился, прицеливаясь сложенными в «пистолет» пальцами и выпустил короткую очередь из трех железных шипов. Три фонаря, которые мешали нам незаметно пройти дальше, разлетелись на брызги света и практически бесшумно погасли.
Округу поглотила темнота.
— Туда, — велел я, показывая направление, и мы быстрым шагом, но не бегом, пересекли открытое пространство, не забывая выцеливать окна, из которых по нам могли открыть огонь.
К счастью, этого не произошло, и мы смогли спокойно углубиться в лес, в котором нас уже не могли легко засечь.
Я хорошо помнил, как идти к фонтану, пусть и не конкретно с этой точки леса. Это не помешало мне сориентироваться и взять азимут на нужное направление, после чего мы двинулись между деревьев, аккуратно ступая, чтобы не шуметь, и прислушиваясь к окружению.
А прислушиваться к нему стоило, ой как стоило.
Раньше, во времена, когда в Академии единственными людьми были студенты и преподаватели, лес полнился звуками живой природы — щебетанием птиц, шелестов крон, шорохом опадающих листьев…
Сейчас же живые звуки просто перестали существовать, словно весь воздух в округе откачали, оставив вместо него идеальный вакуум. В лесу царила такая мертвая тишина, что я слышал собственное сердцебиение… А раз так, то и противников, если они тут есть, мы должны были бы услышать издалека.
Так оно и случилось.
Впереди — там, откуда мы пришли — раздались сначала тихие и смазанные расстоянием голоса, а потом, когда мы подобрались ближе, я даже смог посчитать по голосам количество говоривших. Их было семеро и они явно обсуждали то же самое, за чем пришли и мы.
— …да нет тут ни хрена, говорю тебе! Один только фонтан!
— Мы еще не всё проверили, так что не торопись уходить.
— Да он прав, тут нехрена проверять, ошибся твой…
— Он не мой! И он никогда не ошибается! Скажи мне, он хоть раз до этого ошибся?