Глава шестая
Спустя два дня, в полдень, разведчики наткнулись на противника. Повелитель Чивья узнал об этом очень быстро - на открытом пространстве смертоносцы могли переговариваться издали. Получив по цепочке донесение, Старик остановился.
"Оставьте лишний груз и остановите самок с потомством."
Чивийцы находились в трудном положении. Смертоносцы не могли оставить самок беззащитными, несмотря даже на то, что сами паучихи, более крупные, представляли из себя едва ли не большую силу. Почти треть воинов осталась вокруг нового лагеря. Остальные, несколько тысяч людей и восьмилапых, пошли дальше.
Но до самого вечера армии Тчалка не обнаружили, легко уничтожив лишь маленькие отряды врага. Только в воздухе, на большой высоте, кружились несколько шаров, наблюдая за чужаками. Повелитель Чивья наконец приказал остановиться, и даже отошел немного назад, чтобы не дать отрезать себя от лагеря.
Шел снег. Ближе к ночи он перестал таять, застывшие смертоносцы медленно покрывались белой пыльцой. Люди разожгли костры, и только это помогало поддерживать боевой дух армии пауков. Восьмилапые по очереди подходили к огню и опасливо топтались рядом, нервно перебирая длинными лапами.
Повелитель Тчалка, которому благодаря воздушным разведчиком было прекрасно известно обо всех действиях врага, решил призвать на помощь именно холод. Отведя свою армию назад, он еще засветло повел пауков в бой. Благодаря скорости им удалось сохранить больше тепла, а значит - подвижности. По мнению восьмилапых, это должно было сыграть решающую роль.
Если сходились в сражении смертоносцы приблизительно равного размера, то мгновенно сцеплялись лапами и замирали, в могучем усилии пытаясь сломить противника, первым добраться до него ядовитыми клыками. Порой над всем полем боя слышалось только потрескивание хитина да скрежет когтей, упирающихся в землю. Но теперь в войне участвовали люди.
Услышав, как трясется земля под бегущими врагами, чивийцы успели построиться. Столкновение двух армад бронированных хищников было ужасным, враз треснули панцири у десятков пауков, некоторые погибли. Передние ряды армий вздыбились, будто две волны, спорящие друг с другом. Воины Тчалки действительно оказались подвижнее, быстрее. Но уже бежали прямо по спинам пауков двуногие бойцы, вооруженные молотами и топорами.
Они, стоя на чивийских смертоносцах, разбивали хитин на спинах их врагов, отрубали им лапы. К удивлению Повелителя Тчалка, в течении нескольких минут погибли сотни его подданных, чивийцы пошли вперед, ступая по трупам, перемалывая лапами раненых врагов. Задние ряды давили, армия Чивья набирала ход.
Тогда восьмилапые Тчалки взбежали на спины своих товарищей и бой начался на втором ярусе. Здесь им сначала противостояли только двуногие чивийцы, которые немедленно понесли страшный урон. Смертоносцы, не обращая внимания на множество наносимых им ран, бежали, с нечеловеческой скоростью нанося смертельные укусы, подбрасывали воинов в воздух ударами лап.
- На помощь, мой Повелитель! - закричал король Стэфф, видя происходящее, но никакой нужды в этом не было.
Повелитель Чивья, благодаря тому, что мог в любой момент поговорить с каждым из своих восьмилапых воинов, видел всю картину боя. Навстречу паукам Тчалка уже бежали чивийские смертоносцы, ловко огибая и перепрыгивая людей. Снова сшиблись два потока, опять люди забрались на спины своим и ударами сверху помогли потеснить противника.
Так продолжалось еще трижды. Смертоносцы Тчалка, не видя другого выхода, снова и снова взбирались на спины врагов, чтобы добраться до их двуногих помощников. Под невыносимой тяжестью живых и мертвых находившиеся снизу пауки упали на землю, распластав лапы, не могли пошевелиться. Многие впадали в панику, вдобавок к эмоциям боли и ярости воздух над полем брани пропитался стонами.
Наконец вся эта огромная пирамида покачнулась и медленно развалилась. Остатки армии Тчалка беспорядочно метались, продолжая сражаться, но уже были полностью разбиты. Повелитель Чивья побежал вперед, честь заставляла его искать боя с властителем Тчалка. Но тот уже остывал, растерзанный множеством напавших на него врагов. Начиналось преследование.
Король Стэфф не стал останавливать тех воинов, что оказались на спинах смертоносцев и с удовольствием присоединились к погоне. Однако всех остальных призвал к себе, для чего у воеводы Ашкеля имелся специальный рог. Под его звуки и собрались те из оставшихся в живых, кто еще мог ходить.
- Сосчитайтесь, разберитесь по сотням, а потом помогите раненым! - коротко распорядился Стэфф. - Где Владис?
- Я здесь, отец… - принц оказался за его спиной.
Весь покрытый брызгами красной и голубой крови, он менял на луке оторванную тетиву. В Чивья хотя и уважали высоких господ, но выделяли их из прочих только в мирное время.
- Сколько осталось от моей сотни?
- Больше семи десятков, - усмехнулся Владис. - Я увел их, как только понял, что сейчас вся эта постройка рухнет! Мы попрыгали вбок. Только половина наших уехала с восьмилапыми.
- Не беда, вернутся, - король облегченно вздохнул. - А ведь отделались малой кровью, верно?
- Верно. Они совсем не умеют воевать, эти странные пауки. Я-то думал, они будут швыряться камнями сверху… И зачем им тогда эти шары?
- Придет время, узнаем.
Король уже пошел прочь, когда Владис вдруг вспомнил.
- Отец! Олаф-сотник вернулся, к самому концу боя!
- Где он?
- Ищет Повелителя.
Стэфф поморщился. Олаф совсем ни во что не ставит своего короля! Он быстро прошел сквозь толпу людей и пауков, мимо раненых и убитых, позвал. Повелитель тут же откликнулся - уж он-то никогда не забывал, что у людей тоже есть властитель. Старик, как называли смертоносца немногие отваживавшиеся на это двуногие, уже остыл от боя.
"Что-то случилось, король?" - не оборачиваясь, поинтересовался он. - "Живо ли твое потомство?"
- Да, Владис уцелел и даже не ранен, благодарю тебя. Счастлив победе. Слава Повелителю!
"Слава мои слугам! Благодари от меня своих подданных. Вы сильно помогли нам."
- Я слышал, что вернулся Олаф-сотник, - Стэфф наконец добрался до Повелителя, обходя трупы мертвых врагов.
"Он сейчас придет. Прости, я говорю с этим человеком и размышляю."
Перед Повелителем стоял Барук, единственный плененный слуга стрекоз. Старик всегда держал его и при себе и часто, погружаясь в размышления, изучал воспоминания человека. Барук вырос в одном из степных городов, давно сожженных стрекозами, и был одним из первых похищенных. Он умел, как и Олаф, срывать от восьмилапых свои мысли, но перед мощью сознания Повелителя пасовал.
- Трясется весь, - неприязненно покосился на Барука король. - Поседел… Часто с ним Повелитель беседует, не всякий выдержит. Скоро помрет.
- Скорей бы, - поддержал Стэффа воевода Ашкель, всюду следовавший за королем. - Ух, гадина!
- Ваше Величество!
Король обернулся и увидел перед собой коленопреклоненного Олафа. Он легко коснулся его головы рукой, позволяя встать.
- Скорей бы отросли твои волосы, - усмехнулся Стэфф. - А то ты на себя не похож.
- Они торопятся согласно Вашей воле… - сотник поднялся.
Прежде он отличался в любой толпе длинными черными волосами, которыми очень гордился. Но как-то раз в горном завале, устроенном повстанцами, Олафу защемило их между двумя волосами, пришлось отрезать.
- Ты уже все доложил Повелителю?