– Мы вели бой с Сияющими. Их было много, и нас было много. Наш корабль изувечило. К счастью, удалось добраться до вашей планеты, а потом корабль развалился.
– Упал в море. Вы бежали с него в меньшем летательном аппарате. Мы изучим оба, дабы убедиться, что вы говорите правду.
– Минуточку! - У Торпа голова пошла кругом - поди ж ты, до чего спокойно здесь относятся к инопланетным кораблям. Но сейчас важнее было другое. - Поосторожнее с обломками. Вы разбираетесь в космической технике?
– Нам известно о ней немало. Что можешь рассказать ты?
– Корабль насквозь пропитан радиацией. Двигатели сорок восемь часов работали без экранировки…
– Двое суток? - Старушечий голос утратил толику спокойствия. - Да этого не может быть! Вы бы погибли!
– Мы находились за его бортом. В спасательной шлюпке. В том самом втором летательном аппарате, о котором вы упомянули.
– И который уже отбуксирован к берегу. Его осмотрят. Твое предупреждение о радиации будет учтено. На каком расстоянии отсюда Земля?
Неожиданный вопрос на миг сбил лейтенанта с толку.
– Трудно сказать, - пробормотал он. - Вы ж поймите, мы вели бой. Но, наверное, за срок, что нужен световому лучу для преодоления этой дистанции, новорожденный младенец успел бы вырасти в мужчину. Двадцать световых лет или что-нибудь в этом роде.
– Так далеко? Хорошо, следующий вопрос. Вы обращались к нам с борта корабля. А потом снова, когда вас спасли шеллы. Как это было вначале, я понимаю, ведь у вас была аппаратура, такая же, как и у нас. Но во второй-то раз как вы сумели обратиться к нам по радио? Ведь вы говорили в пустые ладони?
Абсурд удваивался, утраивался, учетверялся. У Торпа в душе больше не осталось места для удивления. В правом кулаке Джереми все еще держал миниатюрную рацию. Он демонстративно медленно поднял кулак и передвинул рычажок на прием. И динамик не заставил себя ждать - исторг тихую, с металлическим тембром скороговорку.
Раздалось дружное, искреннее «ах!» по меньшей мере в десяток голосов. Лейтенант вернул тумблер в нейтральное положение, и восстановилась тишина.
– Я хочу посмотреть на это диво. - В старческом голосе появилась дрожь. - Ты позволишь?
«Что-то новенькое», - отметил Торп. Разжал кулак, почувствовал, как с ладони забрали рацию, выждал минуту и сказал:
– На обратной стороне - стерженек… чтобы слушать, наклоните.
Через секунду-другую снова зашумел динамик, и снова раздался дружный возглас удивления.
– Хватит, - изрекла старуха. - Снимите повязки с их глаз. Это земляне!
Глава 6
– Я - Мать Хатар, - повторила она, и в глазах блеснули льдинки. - На вашем языке это означает «верховная жрица». Прошу прощения, что вынуждены были встретить вас так подозрительно. Этому есть оправдание, но впредь все будет иначе. Вы - наши желанные гости.
Дынно-золотистый теплый свет заставил мужчин заморгать. Светили висящие под кровлей большие лампы. Как и предполагал Торп, пленников (или все-таки гостей?) привели в помещение размерами с молитвенный зал внушительного собора. На мысль о соборе наводили не только слова верховной жрицы, но и атмосфера спокойствия, чинности. Три четверти периметра этого круглого зала занимали кресла из прихотливо изукрашенного резьбой темного дерева. Пол был выложен серыми и зелеными камнями. Стена поднималась в головокружительную высь и там переходила в купол, перекрещенный балками с лампами; под самым куполом царили непроглядные тени. А еще в зале была группа молчаливых взволнованных молодых женщин. Босиком, в юбках и белых жакетах, и у каждой под рукой острый клинок.
Старуха восседала на подобии трона - огромном стуле с высоченной спинкой. А стул находился на верхней площадке невысокой ступенчатой пирамиды. За спиной у верховной жрицы стена была задрапирована широким тяжелым ковром, щедро покрытым символами; в узоре преобладали круги, кривые линии и яркие мазки - похоже на земной абстракционизм.
Мать Хатар была очень стара, Торп это понял с первого взгляда. Стара, но никоим образом не дряхла. Лицо было не в морщинах, а в складках, и жрица высоко держала голову над широким, расшитым сверкающими каменьями воротником. Волосы были светлы - зелень уступала седине - и достаточно длинны, чтобы оправдывать присутствие серебристой ленты, которая пересекала чело и не давала прядям ниспадать на лицо. Как и остальные женщины в зале, Хатар носила жакет без рукавов, но с двумя карманами для кинжалов. Отличие заключалось в том, что ее одежды были расшиты каменьями и позументом.
Торп встретил ее вопросительный взгляд, затем посмотрел на двух женщин, что стояли обочь нее ступенькой ниже. На них он тоже увидел белые одежды с узорной вышивкой, а на лицах читалось откровенное любопытство вкупе с тревогой.
– Благодарю за гостеприимство, - сказал лейтенант. - Я столь многого не понимаю, что не знаю, с чего и начать. Дозволено ли мне говорить свободно? - Он бросил многозначительный взгляд на чутких слушателей.
– Мы все - жрицы Хатар, - ответила жрица. - Мы понимаем твой язык и говорим на нем, поскольку это часть нашей религии. Шеллам он незнаком, но они нас уважают и повинуются нам. Здесь ты гость и можешь высказаться без опасений.
Слова «без опасений» не прошли мимо его ушей. Такое ощущение, будто на планете идет война и эти люди во всех незнакомцах видят врагов.
– Начнем по порядку, - проговорил Торп. - Вы упомянули о Сияющих, которых мы зовем вегианами, так как считаем, что они явились со звезды, известной нам под именем Вега. В первую очередь я должен спросить: вы поддерживаете с ними какие-нибудь отношения?
На старческом лице складки прорезались глубже. Вокруг послышался гомон, в зале выросло напряжение.
– Они нас поработили, - отрывисто молвила верховная жрица. - Заставляют строить и ремонтировать корабли, обеспечивать их продовольствием, топливом и прочим. Мы не питаем к ним любви!
– Вас принуждают силой?
– Они приказывают, а мы подчиняемся, потому что каждый из них не расстается с маленькой вещицей - оружием, которое плюется огнем. Тот, кому хватает глупости восстать, - жрица сопроводила эти слова выразительным жестом и шипением, - умирает. Если им не нравится наша работа, они приходят, забирают пятерых и убивают. И остальные трудятся усердней прежнего, потому что сгореть заживо - не самая приятная смерть.
У Хэдли запершило в горле, он откашлялся.
– А вы не скажете нам, кто они вообще такие, эти Сияющие?
Глубоко посаженные серебристо-зеленые глаза вспыхнули.
- Мужчины, - ответила она. - Такие же, как и вы.
Исходивший от старухи и ее безмолвных наперсниц гнев был почти осязаем, почти ощутим на вкус.
– Но если они похожи на нас, почему вы решили, что с нами все в порядке, что мы для вас не опасны?
- Вы говорите на земном языке, причем говорите свободно. И корабль ваш не блестит. Вы пользуетесь Хатар, по-вашему - радио, а Сияющие его ненавидят и уничтожают. И ко всему вдобавок на вас нет меток сатаны!
Должно быть, на лице Торпа отразилось недоумение. Старуха объяснила, сопроводив слова жестом:
- Все Сияющие носят серебряный диск вот здесь. - Палец дотронулся до лба над переносицей. - У тебя есть рана, но не в том же месте, что и у них. А у твоих спутников вообще нет отметин.
- Что ж, хоть это радует.
- Да, это хорошо. Возможно, этого достаточно. Но вы все же мужчины!
Торп вдруг спохватился, что стоит перед молчаливыми женщинами в чем мать родила, и покраснел.
И оттого, что на него смотрели с холодком и подозрительностью, легче не стало.
– Мы сейчас, кажется, не в самой подходящей форме, чтобы нас разглядывать, - пробормотал Джереми. - Вы тут говорили о гостеприимстве. Нам что, и дальше голыми стоять или можно прервать разговор на часок? Хотелось бы помыться, да и переодеться…