– Ну, конечно! - Жрица вскинула руки, негромко хлопнула в ладоши, и женщины, стоявшие кружком, поклонились и удалились под шелест одежд. Мать Хатар повернула голову вправо и сказала помощнице: - Шенн, отведи их к бассейну. Позаботься, чтобы они получили все необходимое, а потом приведи сюда. Варис, мы должны немедленно послать весточку нашим сестрам за море. Ступайте.
Девушка по имени Шенн сдержанно улыбнулась гостям и повела их в обход трона, в узкий коридор, а затем - на открытую солнечную площадку, где, смеясь, низвергались со скал в белокаменный бассейн хрустальные струи. Вода была прохладна и упоительно свежа. Едва земляне успели вынырнуть, вновь появилась Шенн с охапкой белой мягкой ткани и кувшином тягучей зеленой жидкости. Пенилась она восхитительно.
– Парни, я ни черта не понимаю, - заявил, с наслаждением плескаясь, Шкода. - Вы только гляньте на эту малютку!
Девушка взяла бережно положенную им на край бассейна рацию и поднесла к уху; выражение ее лица было сродни восторгу.
– Бред какой-то! У них у самих есть рации. Мы собственными ушами слышали голоса, верно? Что же она в нашу так вцепилась? Чем ей так по нраву болтовня в эфире? А? Бьюсь об заклад, это самая обыкновенная болтовня. Ничего сенсационного в ней быть не может. Нынче сенсация - это мы.
– Так про это она и слушает, - проворчал, вымывая зеленую морскую грязь из шевелюры, Хэдли. - Готов поспорить, эфир уже добела раскалился. Мы тут вроде героев.
– Скорее вроде смертников, - рассудительно произнес Торп. - Если вегиане засекут эту волну…
Но Шкода фыркнул:
– Сказала же бабка - нет у них радио. Иначе бы мы их передатчик давным-давно запеленговали.
– А знаете… - На Торпа вдруг накатило вдохновение. - Это ведь многое объясняет. Если туземцы пользуются радиосвязью… причем уже давно, а у вегиан, насколько им известно, раций нет, а тут объявляемся мы с портативными моделями… Братцы, это обстоятельство может спасти наши шкуры.
– Сэр, а что вы теперь думаете о вегианах? Старуха говорила об отметинах, помните? О диске на голове у каждого вегианского мужика.
– Не исключено, что это результаты операции на мозге, лоботомии, например. Надеюсь, выяснять на себе не придется.
– Постойте-ка спокойно минутку, сэр, - сказал ему Хэдли. - Я еще разок взгляну на вашу рану.
Торп терпеливо выдержал осмотр, а затем высказал мысль, которая уже давно не давала ему покоя:
– Давайте кое-что решим прямо сейчас. Мы здесь все втроем и в чем мать родила. Потеряли и корабль, и все, что могло бы пригодиться. Кроме разве что мозгов. До сих пор нам, похоже, относительно везло, но верить, что так будет и дальше, не приходится. Я к чему веду? Плюнем на чины и субординацию. Меня зовут Джереми. А тебя, Хэдли?
– Любящие родители окрестили меня Пэдрайком, сэр… прости, забылся. Отзовусь на имя Пэдди, если только внятно его произнесешь.
– Годится! - ухмыльнулся Торп. Шкода изобразил кривую улыбку:
– Никогда не прощу тех, кто звал меня Николаем. Просто Ник. Сдается, нам чертовски повезет, если мы еще когда-нибудь наденем мундиры. Или получим жалованье.
– Кстати, о мундирах. Надеюсь, любезные хозяева предоставят нам какую-нибудь одежонку. Не хотел бы я до конца своих дней маршировать в чем мать родила перед толпой хихикающих дамочек. - Торп подплыл к стенке бассейна. - Мисс Шенн!
Она положила рацию, схватилась за кинжал и отпрыгнула.
– Вам что?
– Одежду, если можно.
Она указала на траву, где лежали три белые юбки:
– Ничего лучше предложить мы не в состоянии.
Джереми кивнул, постаравшись изобразить достоинство, выбрался из бассейна и взял белое квадратное полотенце. Шенн отступила еще на несколько шагов.
Торпа это немного рассердило.
– Вовсе нет причин меня бояться.
– Вы мужчина!
– Разве это преступление?
– Мужчина, который до меня дотронется, умрет вместе со мной. Клянусь! -Тон не позволял усомниться в искренности слов.
Когда мужчины вытерлись и оделись, Шенн другим коридором привела их к тяжелой, крепленной металлом двери с символом в голубом обрамлении - зигзагом молнии в кольце. За дверью оказалась небольшая комната с драпировками по стенам и толстым ковром на полу. За столом восседала старая жрица, вслушивалась в монотонный говор резной шкатулки. В узоре ларца Торп заметил такой же символ, как и на двери. Старуха заглушила звук.
– Садитесь, - скомандовала она, как только Шенн принесла стулья. -Теперь вы куда больше похожи на землян, какими мы их себе представляли. Варис принесет напитки - они получше тех, которыми вас потчевали шеллы.
Судя по интонациям, Мать Хатар надеялась казаться гостеприимной. Пока мужчины купались, старуха сменила шитые драгоценностями одежды на простые белые, однако в карманах под каждой грудью остался кинжал. Шенн обогнула стол и села рядом с верховной жрицей. Хэдли и Шкода топтались на месте, явно чувствуя себя не в своей тарелке. Торп глубоко вздохнул, придвинул стул к столу и сел.
– Вы очень любезны, - сказал он, и тогда его товарищи тоже сели.
Варис принесла поднос с кувшином и кубками, налила гостям розового вина.
– У меня тысячи вопросов, но я сейчас задам самый важный, - сказал Торп. - Как вам удалось так хорошо изучить наш язык?
– Язык богов? - Старуха задумчиво покачивала кубок в руке. - Для нас, Сестер Хатар, он священен. Он очень многому нас научил. У нашего солнца только одна планета, мы ее называем Лодор. День чуть покороче вашего, год подольше, орбита эксцентрическая. Зимой солнце уменьшается, летом растет. По экватору у нас суша, на полюсах - моря. Есть города, деревни, острова. Вы сейчас находитесь на острове по имени Шеллон. На нем обитают шеллы. Вы их видели. А мы все это можем вам рассказать благодаря Земле и голосам из пустоты.
– То есть благодаря радио?
– У нас это называется Хатар. В раннюю пору нашей истории мы были народом мирным и вполне довольным своей судьбой. Пахали землю, бороздили моря, знали немудреные ремесла. И легко понимали друг друга, потому что давным-давно, во времена незапамятные, научились общаться через большие расстояния. По радио. По Хатар. Мы умели создавать маленькие молнии и подчинять их своей воле.
– Символ на двери! Укрощенная молния!
– Совершенно верно. Это наша святыня. За многие поколения она переросла в религию со святилищами и устройствами, которые позволяют нам говорить друг с другом через дальние дали.
– Мой дед был маленько философом, - проворчал Хэдли. - Не раз говаривал мне, что половина бед в нашем мире - оттого, что слишком много разных языков. И это правда. Черт побери, как поладить с парнем, если тебе невдомек, о чем он толкует? Видать, у вас и правда чудненькая планетка, если с доисторических времен вы пользуетесь радиосвязью.
– Да, так было! - В голосе старухи появились резкие нотки. - Но еще чудеснее стало век назад, когда мы впервые услышали шепот и музыку из таинственного источника. Да, то было великое чудо. И поначалу великий страх…
В разговор вмешался Шкода:
– Вы пытаетесь нам сказать, что получили радиосигналы с Земли? Расположенной более чем в пятнадцати световых годах от вас?
– А что тебя удивляет? - поинтересовался Торп.
– Что меня удивляет? Да это невозможно! Чтобы ловить такой сигнал, нужна антенна в милю длиной и усиление, от которого у тебя волосы завьются, и детектор неимоверной чувствительности, и фильтры, и… Чушь! Пока не увижу своими глазами - не поверю.
– Ладно, оставим до поры. Достопочтенная Мать Хатар, продолжайте.
– По-вашему, это чудо? Тогда представьте, как поразило оно нас, когда мы поняли, что оно создано никакими не богами, а такими же, как мы, людьми, совершенно реальными. Мы слушали. Мы старались постичь речь. Мы хорошо учились, мы познали немало чудес.
– А отвечать не пробовали? - спросил Шкода.