– Боюсь, мы только время зря теряем, - пробормотал Торп, когда они повернули за угол и двинулись по очередному темному каньону безмолвия.
Но, едва он успел договорить, Шенн схватила его за руку и прошептала:
– Слушай!
Торп затаил дыхание и услышал слабое, далекое шлепанье подошв. Звуки приближались. Он тронул девушку за плечо, и они, напрягая зрение, поспешили навстречу звукам. Вскоре лейтенант различил вдали блеск металла и, схватив Шенн за руку, затащил ее в ближайшую дверную нишу. Они вжались в стену, затаились в черной тени. Прошло секунд пятнадцать. Все громче шаги, все ближе… Прохожих было только двое - рослые, мускулистые парни с безволосыми головами и ничего не выражающими лицами. У каждого на лбу блестел серебряный диск, каждый с головы до ног кутался в шуршащую ткань, похожую на фольгу. Вегиане!
Торп сжал в кулаке конец принесенного с собой свинцового прутка, а второй рукой поднес ко рту рацию и локтем толкнул Шенн - дескать, отойди. Далее планом предусматривалось самое что ни на есть примитивное нападение. Хэдли с Варис идут прямо на вегиан, привлекают к себе их внимание, а Торп с Шенн бесшумно, как призраки, появляются у врагов за спиной и наносят удар.
Торп сделал шаг вперед и одновременно перекинул рычажок на передачу.
– Пэдди! Они здесь… - И оборвал фразу.
При первом же звуке его голоса вегиане застыли, словно налетели на кирпичную стенку, постояли долю секунды, а затем обмякли и повалились замертво. Торп ничего не понимал, однако искать объяснений не было времени. Сейчас им руководили инстинкты солдата.
– Вперед! - крикнул он. - Они лежат. Хватаем и бежим!
Джереми помчался к упавшим и увидел, как навстречу бегут двое товарищей. Когда встретились, он сказал:
– Пэдди, ты берешь этого, я несу второго. А вы, девочки, вперед! Мы следом.
Он едва не надорвался. Безвольные, как кули с мукой, вегиане чудовищно отяжелели уже через несколько ярдов, а улицы были длинны, поворотов немного. Минут десять Торп, спотыкаясь и шатаясь, нес свою добычу, а затем был вынужден остановиться - иначе бы упал. Рядом бессильно осел Хэдли, хватая воздух ртом, как выброшенная на берег рыба. Девушкам приказания не требовались - остановившись справа и слева от мужчин, они вглядывались в сумрак и прислушивались, нет ли погони.
– Чем ты их огрел? - спросил, хрипя, Хэдли.
– Пальцем не тронул! - прохрипел в ответ Торп. - Как шли, так и брякнулись!
Вернулись Варис, а затем и Шенн и сообщили, что нет никаких признаков преследования. И снова отряд двинулся в путь. Шатаясь, мужчины брели переулками. Девушки неловко пытались помогать. Кое-где наугад срезали угол, шаркали, пока ноги не превратились в ватные жгуты, пока в легких не разгорелась мучительная боль. Наконец они обнаружили пирс и рядом - суденышко шелл. Подтащили к его борту, сбросили на днище своих пленников, а потом, совершенно измотанные, опустились рядом, и экипаж из трех рыбачек в вороватом молчании вывел лодку в море.
Мало-мальски придя в себя, Торп скинул с плеч тяжелую сутану и подставил прохладному воздуху потную грудь.
– Это была глупость, авантюра, - пробормотал он. - Счастье, что вообще ноги унесли. Незаслуженное счастье. Вдобавок забыли про чертовы колпаки.
Джереми вытащил специально приготовленный мешок из плотной ткани и неуклюже напялил его на голову вегианину, а Хэдли той же процедуре подверг второго. Ирландец приблизил ухо к груди пленника, затем пощупал у него пульс.
– Если это не покойник, то очень ловко подражает. А твой как?
Шенн склонилась, Торп потянулся к запястью вегианина. Варис ерзала от волнения.
- Если они мертвы, мы потерпели неудачу! - воскликнула она.
- Тихо! - Шенн подняла изящную ладонь. - Этот жив, кажется.
– И какого же дьявола они попадали? - пробормотал, возвращаясь мыслями в ночной переулок, Торп. - Пэдди, честное слово, так и было, как я рассказал. - Он поднес к глазам маленькую переносную рацию. - Может, из-за нее? Из-за радиоволны? Я слышал, высокие частоты иногда вредны для мышечных тканей, но не такая же игрушка!
– Слушайте! - шепотом произнесла Шенн. - Он плачет!
Все примолкли, и на фоне скрипа парусины и плеска воды еле различили хныканье пленника. И невнятный, надломленный голос.
– Говорит, - сказала побледневшая Шенн, - говорит, что все вспоминает. Что он снова - он. Что его покинула великая и прекрасная королева. Все его покинули. Он один, и ему страшно. Куда все подевались? Раньше были с ним, и их было много. Они были в его уме. А теперь он один, и ему страшно!
Тихий лепет вдруг перерос в нечеловеческий крик. Вегианин конвульсивно дернулся и затих. Шенн опустила трясущуюся руку на свою вздымающуюся грудь и в страхе посмотрела на Торпа.
– Джереми, что все это значит?
– С уверенностью сказать не могу. Но у меня такое чувство, что все это еще невероятней, чем мы ожидали. Сомневаюсь, что он говорил о ком-нибудь из лодорских королев. Скорее, о той, которая орудовала в голове. В его голове!
– Ладно, как бы там ни было, теперь у нас два покойника, - пробормотал Хэдли. - Сомневаюсь, что мы из них вытянем какие-нибудь секреты.
– Не спеши с выводами. - Торп поднес ко рту рацию и проговорил: - Ник? Ник Шкода, как слышишь, прием?
Лишь с третьей попытки он получил еле слышный отклик:
– Джереми, слышу тебя. Какие новости?
– Возвращаемся. Погони не видать. У нас два покойничка. Хочу, чтобы ты связался со старухой, пусть подготовит все лучшее по части хирургии. Нужно вскрыть эту парочку. Я хочу знать, нет ли в черепах чего-нибудь постороннего.
Шкода заставил его повторить, затем прервал связь. Хэдли беспокойно пошевелился на банке.
– Думаешь, им по силам трепанация черепа?
– Меня спрашиваешь? Что скажешь, Шенн?
– Мы это умеем, - кивнула она. Ее, похоже, мутило. - Наверное, Мать Хатар сама пожелает оперировать.
Острова они достигли незадолго до рассвета, там их ожидало дело мрачное, даже жуткое - перенести трупы в святилище. Вдобавок приходилось отгонять женщин, вышедших из себя при виде врагов, иначе бы они растерзали мертвецов на клочки. Хэдли забрал и унес трофейное стрелковое оружие. Шкода целеустремленно, словно и не выбился из сил за бессонную ночь, поплелся доделывать «дирак».
Торп догнал его, изложил свои догадки.
– Да, конечно, микроволны воздействуют на ткани, причем по-разному, но я сомневаюсь, что наши слабенькие рации могли причинить серьезный вред, тем более свалить этаких жлобов. Если наши приятели способны реагировать на подобную ерунду, значит, человеческого в них еще меньше, чем мы думаем.
– Нет, они люди, - возразил Торп. - Иначе бы женщины не давали от них потомства.
На это Шкода сказал, пожимая плечами:
– Либо одно, либо другое. Вот и выбирай.
Торп напряженно жевал губу.
– Ладно, тогда поставим вопрос так. Если вегиане уязвимы для радиоволн, почему мы с ними раньше не справились?
– Потому что флотский боевой устав требовал радиомолчания. Мы пользовались лишь коротковолновой внутренней связью. Исходя из требований здравого смысла. Радиообмен - штука коварная, порой даже сам не знаешь, что выбалтываешь противнику.
– То-то и оно. Этим парням хирургическим путем вживлено в голову какое-то коммуникативное устройство. Мы его сожгли - и затихли голоса у них в разумах.
– Это не по моей части. Радио тут ни при чем. Ты сейчас говоришь об усилителе волн мозга. Механизированная телепатия. Много лет назад наши тоже работали по этой тематике. Ни к чему путному не пришли.
– Телепатия!… Вот и Хатар о ней что-то говорила. Если дело в телепатии, это многое объясняет.
У Хэдли тоже хватало забот. Они с Варис корпели над маленьким лучевым пистолетом.
– Я с закрытыми глазами разберу и соберу лазер, - сообщил ирландец, - но в теории не дока. Блок питания, проводку, переключатели узнал, что же касается остального… Такое ощущение, будто это длинноволновой генератор с инфракрасным излучением на выходе…