Однако ее костюм не давал возможности спрятать три почтовых цилиндра, так что ей вряд ли позволят беспрепятственно пересечь улицу, чтобы добраться до почтового отделения. А ему не хотелось, чтобы завтра утром ее нашли мертвой в канаве.
— Нет, — ответил он. — Мне все равно нужно на почту. Однако мысль была неплохая.
— Нет, — повторил он и дал ей полкредита. — Благодарю.
Она подождала, со значением глядя на пиво. Он снова пошарил в кармане, но обнаружив там только несколько монеток, достал из бумажника купюру в пять кредиток.
— Возьмите из этого.
Она вернула ему три бумажки по одному кредиту и немного мелочи. Гилид пододвинул мелочь ей, подождал, пока она взяла ее и вышла. Только после этого он поднес бумажник к глазам. Это был не его бумажник.
«Ты должен был заметить это раньше», — сказал он себе. Даже если прошла всего секунда, прежде чем он взял его из сжатых пальцев рассыльного и положил в передний карман, — он должен был понять это и заставить рассыльного вернуть бумажник, даже если бы ему пришлось содрать с него заживо кожу. Но почему он уверен, что это не его бумажник? Размер и форма были те же, вес, цвет и материал соответствовали — настоящая страусиная кожа — и это в эпоху синтетики! На нем было выцветшее пятно чернил — результат ношения протекающей ручки в том же кармане. Была на нем и v-образная царапина, которая появилась так давно, что он уже не мог вспомнить, при каких обстоятельствах это произошло.
И хотя это был не его бумажник, он снова открыл его. В нем было соответствующее количество денег, была карточка Клуба исследователей и другие удостоверения личности и карточки, лежала фотография кобылы, которая была у него когда-то. Но чем больше находилось фактов, доказывающих, что это его бумажник, тем больше крепла его уверенность в обратном. Все эти вещи были подделками!
Имелся способ получить решающее доказательство подмены. Гилид щелкнул выключателем, и в кабине стало темно. После этого он вынул перочинный нож и осторожно вскрыл шов бумажника. Открыв секретный кармашек, он пошарил в нем пальцем — кармашек был пуст! Дубликат его бумажника оказался не вполне совершенен: кармашек должен был быть с подкладкой, а его палец ощутил только голую кожу.
Гилид включил свет, отложил бумажник и возобновил прерванную работу над адресными наклейками. Потеря бумажки, которая должна была быть в секретном кармашке, была неприятна, почти катастрофична. Однако он не считал, что информация, содержащаяся в ней, оказалась под угрозой. Бумага эта выглядела вполне невинно, но обладала весьма неприятным свойством: извлеченная на свет, она должна была взорваться и исчезнуть во вспышке пламени. Гилид продолжал работать, но мозг его пытался решить более общую проблему: почему они пошли на такое ухищрение, стремясь скрыть, что бумажник украден. А за этим вопросом вставал другой, еще более сложный и щекотливый: почему они взялись именно за его бумажник? Закончив работу, Гилид засунул остатки адресных наклеек в подходящую щель. Одну из подготовленных наклеек спрятал в руке, поднял сумку и три почтовых цилиндра. Один из цилиндров он придержал пальцем отдельно от других. Гилид был уверен, что никаких атак в баре не будет.
Переполненный людьми тротуар между баром и почтовым отделением он при обычных обстоятельствах посчитал бы в равной мере безопасным. Но только не сегодня! Гилид сошел с тротуара и направился к почте, держась как можно дальше от других людей. Он заметил, что двое мужчин приближаются к нему с разных сторон, когда началась ожидаемая им операция «отвлечения внимания». За ослепляющей вспышкой и прогремевшим взрывом последовали испуганные крики и возгласы. Источник взрыва был для него очевиден, крики и возгласы, без сомнения, обеспечивались публикой. Гилид, готовый ко всему, даже не повернул головы на шум.
Мужчины быстро приближались. Большинство живых существ борются только тогда, когда их к этому вынуждают; мужчины, очевидно, знали об этом и не выказывали никаких агрессивных намерений.
Гилид ударил первого из них ребром подошвы в коленную чашечку, что было более надежным, чем удар носком ботинка. Мужчина повалился на второго, хоть и не опрокинув его, но испортив тому весь намеченный план действий. Гилид опередил и второго противника, нанеся ему сильный удар ногой в живот. Тот, которому он разбил коленную чашечку, лежал на тротуаре, но еще шевелился, пытаясь достать то ли пистолет, то ли нож. Гилид ударил его ногой в голову, перешагнул через тело и продолжал свой путь к почтовому отделению.