Болдуин громко расхохотался.
— Это был мой кузен со стороны отца, Хартли, — он протянул огромную ладонь. — Джордж Болдуин — Бигбелли для моих друзей. Новые и подержанные вертолеты. «Бигбелли Болдуин. Король вертолетов». Вы, должно быть, видели мои рекламные объявления.
— Сейчас, когда вы о них упомянули, я вспомнил.
Болдуин вытащил из кармана визитную карточку.
— Вот если вам понадобится вертолет, обещаю десятипроцентную скидку за то, что вы знаете старину Хартли.
Гилид присел на лавку.
— Боюсь, что в данное время я в вертолете не нуждаюсь. У вас странная приемная, мистер Болдуин.
Болдуин усмехнулся.
— В долгой жизни такие вещи случаются, капитан. Я не спрашиваю, почему вы здесь. Не спрашиваю, что вы делаете в этом обезьяньем наряде. И зовите меня Бигбелли.
— О’кей.
Гилид встал и подошел к двери. Напротив камеры была глухая стена, никого не было видно. Он свистнул, потом крикнул — никакого ответа.
— Что вас беспокоит, капитан? — мягко спросил Болдуин.
Гилид повернулся к нему. Его компаньон раскладывал на скамье игральные карты.
— Мне необходимо послать за адвокатом.
— Не суетитесь. Давайте сыграем.
— Нет, благодарю. Я должен выбраться отсюда.
Он крикнул снова — и снова не получил ответа.
— Берегите свои легкие, капитан;— посоветовал Болдуин. — Они придут, когда это будет нужно, но ни секундой раньше. Я это знаю. Сыграйте со мной. Это поможет убить время.
Болдуин, казалось, тасовал карты, но Гилид заметил, что на самом деле он подбирает их в какой-то последовательности. И он решил принять участие в игре, в конце концов, Болдуин был прав.
— Эта игра, которой я научился еще в детстве, — продолжал Болдуин. Сделав паузу, он посмотрел в глаза Гилиду. — Она столь же поучительна, сколь и занимательна, хотя совсем проста, когда вы разберетесь в ней.
Он начал раскладывать карты.
— Лучше играть двумя колодами, но можно и одной… Играют только двадцать шесть карт. Первыми идут черви. Количество очков для каждой карты соответствует ее положению. Туз червей — одно очко, далее — двойка, тройка… И так до короля червей, который соответствует тринадцати очкам. Бубновый туз четырнадцать очков и так далее. Понятно?
— Да.
— А черные карты не считаются. Они как пустое место. Вы готовы играть?
— А какие правила?
— Вы поймете быстрее, когда увидите игру. А потом, когда вы должным образом освоитесь, я сыграю с вами на половину акций в атомной компании.
Он возобновил раскладывание карт, выстраивая их в колонки по пять в ряд.
— Смотрите, что вы имеете, — заключил Болдуин.
Было очевидно, что при тасовке Болдуин определенным образом тщательно подобрал красные карты в группы, хотя оставалось неясным — для чего. Гилид уставился на разложенные карты, силясь понять смысл игры. И вдруг словно прозрел: порядок, в котором карты выстроились, обрел смысл. Двадцать шесть карт — двадцать шесть букв алфавита.
И он прочитал:
Гилид протянул руку к картам.
— Попытаюсь побить набранное вами.
Он перетасовал карты, почти не скрывая, что подбирает их. После раскладки карт можно было прочесть:
— О’кей, теперь ваша очередь.
Болдуин выложил:
— Я выиграл снова, — с удовлетворением объявил Гилид. Собрав карты, он разложил их в новой последовательности:
Болдуин проворчал:
— Пожалуй, вы слишком искусны для меня. Дайте-ка мне карты.
Он выложил:
Гилид усмехнулся и построил пять новых колонок:
— Я перебил ваше счастье, — со злорадством в голосе заявил Болдуин и выложил следующую комбинацию:
Гилид ответил:
Болдуин выложил:
Снова подбирая карты, Гилид обдумывал прочитанное. Он был готов поверить, что находится где-то в отеле «Новый Век»: вряд ли его противники позволили бы двум обыкновенным полицейским забрать его в обычную городскую тюрьму — если только она не находилась под их полным контролем, как и отель «Новый Век». Тем не менее это утверждение ничем не было доказано. Что же касается Болдуина, то он мог действительно быть на стороне Гилида, хотя более вероятно, что он подсажен сюда как агент-провокатор. Но он мог работать и на себя. Хотя Болдуин и показался Гилиду лжецом, он решил, что стоит принять его предложение. Сложившаяся ситуация не давала ему никаких выгод, любую же динамическую ситуацию он мог бы повернуть в свою пользу. Но требовалось больше данных.