— Мистер Лофтус? — спросил он.
— Да. Что-нибудь здесь происходило?
— Ничего. Все тихо. Мне кажется, мы их настигли, сэр.
— Хорошо! — сказал Лофтус, но в душе у него не было никакой уверенности, что Бренн и Ундерспун не исчезли. Как только было получено известие от Майка, он связался с местной полицией и отдал соответствующее распоряжение, а сам вместе с Хэммондом и молодым Пипом Эвансом немедленно направился в Сент-Олбани. Сейчас они собрались перед домом, выставив позади надежную охрану.
Лофтус постучал в дверь.
Ответа не было.
— Попробуем-ка окно, — сказал он.
— Эта работа для меня, — вызвался Пип Эванс.
— Ладно.
Лофтус подождал, пока Хэммонд и Эванс осмотрят окно нижнего этажа. Довольно скоро его удалось открыть. Без колебания Пип Эванс протиснулся в образовавшуюся щель, за ним последовал Хэммонд, остальные подтянулись поближе.
Хэммонд зажег фонарик: комната оказалась гостиной. Они подошли к двери и выглянули в коридор. Здесь было тихо.
— Что-то мне это не нравится, — сказал Эванс. — Открой, пожалуйста, парадную дверь. — Хэммонд так и сделал, и Лофтус вошел в дом.
Втроем они стояли в холле, разочарованные царящей в доме мертвой тишиной. Казалось совершенно невероятным, что обитателям удалось покинуть дом до прибытия местной полиции.
— Позови еще кого-нибудь, Пип, — сказал Лофтус.
Вошли четыре сотрудника Отдела, те, что присутствовали в тот день на совещании и лично видели Ундерспуна. Обмениваясь шутками, они осмотрели первый этаж дома, а затем и второй. Хотя видно было, что большинство комнат обитаемы, они нигде никого не обнаружили. В доме был еще третий этаж и мансарда, но и там никого не оказалось.
— Они быстро разворачиваются, а? — тихо сказал Пип Эванс. — И к тому же никаких следов за собой не оставляют.
— Пока что рано говорить об этом, — сказал Лофтус, — но я бы, конечно, не прочь узнать, как это им удается.
Несколько минут он стоял, нахмурясь, посередине холла, потом быстро прошел на кухню, пробормотав только одно слово: «погреб». Они нашли дверцу погреба без всякого труда, но она была крепко заперта и им пришлось взломать ее. В подземелье видны были следы недавнего ремонта, и все выглядело довольно крепким и необветшалым. В дальнем конце помещения виднелись две двери, обе крепко запертые.
Лофтус постучал по одной из них.
— Сталь, по-видимому. Значит, нам понадобятся ацетиленовые горелки. Не стоит зря терять время. Распорядитесь, пожалуйста.
Рабочий, спустившийся в подвал с горелкой, не стал задавать вопросов. Через пятнадцать минут первая дверь была открыта. За ней оказался узкий коридорчик, в конце которого была еще одна такая же дверь, на которую ушло еще четверть часа.
За этой дверью оказалась небольшая комната, обставленная как кабинет, только здесь был еще стол, водопровод и оборудование небольшой лаборатории. У стены стоял шкаф со множеством ящиков, большинство из которых оказались пустыми, только в нескольких Лофтус обнаружил какие-то порошки и химикалии.
Лофтус искал дверь, которая вела бы наружу. Вскоре он нашел ее, она не была заперта. Она вела в коридор, тянувшийся почти на полумилю, постепенно он поднимался вверх, а когда они достигли выхода, он привел их на луг позади дома. Полицейские были немало удивлены, когда Лофтус и его помощники очутились перед ними.
— Вот так-то, — сказал Лофтус, не в силах скрыть своего разочарования. — Они заперлись внизу и у них было вполне достаточно времени, чтобы увезти с собой все, что они считали необходимым. Полагаю, нам следует удостовериться в том, что мы выкурили их из гнезда.
В голосе его, однако, вовсе не было никакого удовлетворения. По следам на лугу, при свете фонариков, они добрались до большого амбара и через несколько минут убедились, что им пользовались как гаражом: там стоял тяжелый запах бензина. Судя по всему, раньше здесь находились две машины.
— Полное исчезновение, — сказал Лофтус, закуривая сигарету. — Хотелось бы мне… господи, да что же это?
Он понизил голос до шепота, и все кругом, как по команде повернулись в ту сторону, куда он смотрел. Он смотрел в открытые двери амбара, а на другой стороне дороги по направлению к ним двигалась, шатаясь и покачиваясь, какая-то призрачная белая фигура.
— Это девушка, о которой говорил Майк! — воскликнул Лофтус.
Хэммонд первым бросился к Памеле Мандино. Она была почти в бессознательном состоянии от удара по голове, ночная рубашка разодрана, волосы спутаны. Когда они внесли ее в дом, оказалось, что ноги ее все в кровоподтеках. Но она была в состоянии говорить и очень хотела этого.
Лофтус, Хэммонд, Пип Эванс и старший инспектор Миллер находились с ней в комнате в нижнем этаже. Она полулежала в кресле с чашкой чая в руке, завернутая в одеяла. В комнате пылал электрический камин.
Лицо Памелы раскраснелось, синие глаза вспыхнули, когда она заговорила о Майке.
— Значит, он все-таки удрал, — сказала она и улыбнулась. — Мне казалось, что у него и одного шанса нет на это.
— Расскажите нам, что здесь происходило после его бегства, — сказал Лофтус.
— О, как раз то, чего и можно было ожидать, — сказала Памела. — Поднялся страшный крик, потом Бренн приказал все упаковывать, чтобы уехать. Мне кажется, у них так все было устроено, чтобы при необходимости можно было в любой момент сразу же исчезнуть отсюда. Они вынули из ящиков все важные бумаги и спустились с ними вниз — там подвал, который был когда-то бомбоубежищем. Меня они силой заставили спуститься вниз, — она показала на свои синяки, — там я увидела, что они поспешно все упаковывают. — Она помолчала, вид у нее был озадаченный. — Я даже и сейчас не понимаю, как мне удалось убежать, — наконец продолжала она. — Во всяком случае, я сидела у самой дверцы, ручка была рядом со мной. Когда машина замедлила ход, я ухитрилась приоткрыть дверцу и выскочила на дорогу, но только…
— Что только, Памела?
— На них это было совсем непохоже, — неуверенно проговорила она. — Обычно они так осторожны, а тут вдруг перестали обращать на меня внимание. Во всяком случае, им ничего не стоило задержать меня. Может быть, они были так поглощены своим бегством, что не заметили, как это все случилось. Я не особенно ушиблась, потому что упала в густую траву. Они не стали возвращаться за мной. Я поднялась и пошла сюда.
— Сколько же времени вы там пробыли, Памела? — осторожно спросил Лофтус, когда она перевела дух.
Он спросил ее об этом просто, чтобы нарушить молчание, воцарившееся после ее рассказа, но ответ потряс его и всех присутствующих.
— Три года, — ответила Памела. — Три года!
Она закрыла лицо руками и горько заплакала.
Майк Эррол словно заново родился. Лофтус послал за ним, так что из Сент-Олбани они уже возвращались все вместе. Памелу они увезли с собой. Она не совсем еще оправилась от потрясения, и потому Лофтус решил не утомлять ее никакими расспросами. Однако все они были поражены тем, что она им сообщила.
Майк, сидя рядом с Памелой, время от времени бросал на нее взгляды и тихонько улыбался про себя. Казалось, он чувствует себя неплохо. Ему удалось часа четыре поспать в полицейском участке, он восстановил свои силы и чувствовал себя бодрым и свежим. Майк рассказал Лофтусу обо всем, что ему удалось узнать в доме Бренна, в том числе и об отце Памелы, таинственном Мандино из Чизвика. Лофтус тут же распорядился по телефону, чтобы установили местонахождение этого человека, а также организовали за ним наблюдение.
Памелу отвезли на квартиру к Лофтусу, где Кристина, его жена, сразу же взяла девушку под свое крылышко. Она напоила ее крепким чаем с таблеткой снотворного и уложила в постель. Кристина была настоящей помощницей Лофтусу, поэтому он мог теперь не беспокоиться о девушке, каждое ее слово будет ему тут же сообщено.
Было начало восьмого.
Лофтус и Майк с Хэммондом плотно позавтракали беконом с яйцами и выпили огромное количество чая. Настроение у Лофтуса несколько улучшилось, и он рассказал Майку о том, что произошло за время его отсутствия.