— Хелло! — сказал он Хартли и улыбнулся.
— Добрый вечер, мистер Эррол, — ледяным тоном отозвался Хартли.
— Я хотел бы поздравить вас с исцелением, — сказал Майк весело. — Это просто отлично, а? Фергус, как видно, был этим очень озабочен.
— Фергус Грэй молодой негодяй, который меня совершенно не интересует, — сказал Хартли. — Мистер Эррол, я очень благодарен вам за заботу обо мне и за помощь, которую вы оказали моей дочери, но тем не менее не вижу причин, почему вы решились без разрешения явиться в мой дом в столь поздний час, тем более что я очень занят.
— О! — сказал Майк.
Все это время Джулия, которая сидела за столом с карандашом в руках, молчала. Только теперь она взглянула на Майка, словно прося его извинить отца за невежливость.
Майку стало неловко. Из этого состояния его вывел звонок у двери. И почти сразу же послышался голос Лофтуса.
— Добрый вечер, — вежливо поздоровался он с экономкой.
Хартли взорвался:
— Я не позволю больше прерывать меня и отрывать от работы.
Лофтус вошел, кивнул и улыбнулся, усаживаясь на стул с прямой спинкой. Его спокойствие, казалось, еще больше обозлило Хартли. Джулия нахмурилась, карандаш замер у нее в руке.
— Что тут происходит, Майк? — спросил Лофтус.
— Я не понимаю… — начал было Хартли.
— Я не с вами разговариваю, сэр, — сказал Лофтус громовым голосом. — Ну? — повторил он, обращаясь к Майку. Хартли ошеломленно умолк.
— Грэй сообщил о том, что появился Мандино, Хартли утверждает, что ему ничего не известно. Грэй разразился потоком брани. Все.
— Это возмутительно! — закричал Хартли, а Джулия вскочила из-за стола.
— Выслушайте меня, сэр Бэзил, — мягко начал Лофтус. — Ваша роль в этой игре кажется очень странной. Сейчас мы достигли такой стадии, когда следует все выяснить. Что вам известно о Мандино?
— Ничего!
— Я вам не верю!
— Я не позволю оскорблять себя!
— Если вы не ответите, я увезу вас в Лондон, и там вас допросят. Да-да, — кивнул Лофтус. — Я обладаю достаточными полномочиями для этого.
Хартли замолчал, но вид у него вовсе не был встревоженным, и Лофтус усомнился было в правильности своего поведения.
— Может быть, вы будете так любезны и объясните мне, — сказал вдруг мирным тоном Хартли, — отчего вдруг вы пришли к такому решению.
— Это очень просто. Сначала все выглядело так, словно вы обычная жертва, но потом вдруг оказалось, что единственная жертва, которая излечилась, — это вы. На это должна быть какая-то причина.
— Этот человек просто хотел показать вам, что он в состоянии изменить создавшееся положение.
— Тогда почему же он выбрал именно вас, а не кого-нибудь другого, кто не так опытен в экономике, как вы? С другой стороны, если вы раньше сотрудничали, а потом вдруг отказались почему-то выполнить какое-то задание, то он вполне мог наказать вас. А потом — раз! — взять и вылечить. В этом есть смысл, не так ли?
— Ерунда! — сказал Хартли, но вся краска схлынула с его лица.
— Есть еще одна причина: Мандино раньше тоже сотрудничал с Бренном, и вас предупредили, что с его прибытием вам грозит опасность. Вы испугались…
— Возможно, вы и правы, — сказал от двери чей-то голос. Лофтус и Майк как по команде обернулись и увидели миссис Макферлейн. Она стояла на пороге, целясь в них обоих из автоматического пистолета, зажатого в правой руке.
На лице у Джулии отразилось изумление, но Хартли, как видно, этого и ожидал, потому что тут же выпрямился с легкой улыбкой на губах.
— Если они пошевельнутся, стреляйте, — сказал он. — Вы отлично справились, Джинн. Я на это и рассчитывал. — Он отшвырнул свой стул. — Джулия, все это тебя совершенно не касается, так что я прошу тебя не вмешиваться, я ненадолго уезжаю. Может быть, я не сумею вернуться обратно, тогда я пришлю за тобой, когда все уляжется. — Он закурил сигарету и посмотрел на Лофтуса. — Когда вы впервые начали обо всем догадываться?
— Достаточно давно, чтобы предупредить всех, кого следует.
— Ну, это безразлично: я не хотел бы проливать вашу кровь, но если вы помешаете мне уйти, миссис Макферлейн вас пристрелит.
— Отец… — начала Джулия.
— Не вмешивайся, — прорычал Хартли.
Он начал быстро вынимать из ящиков разные бумаги. Лофтус и Майк смотрели на экономку и думали, что же им делать. Ясно было одно: упустить Хартли они не имеют права. Они не знали пока, что за змеиное гнездо разворошил Лофтус, но видно было, что Хартли пойдет на все.
— А, вот они! — удовлетворенно сказал сэр Бэзил. Он вынул из ящика маленькую коробочку, открыл ее и достал что-то, чего Лофтусу не было видно. Он широко улыбнулся и брызнул чем-то им в лицо, так сильно, что они вскочили, но тут же раздался окрик экономки: «Сидеть смирно!»
— Особого вреда не будет, — сказал весело Хартли. — Эррол уже знаком с этой штукой.
Лицо его стало расплываться у них перед глазами, улыбка становилась все шире. Последней их мыслью было, что они не в силах пошевельнуться и не могут помешать Хартли скрыться.
Трое агентов Лофтуса видели, как Хартли и экономка появились в саду, когда Лофтус и Майк были еще в доме. Сэр Бэзил вежливо поздоровался с ними, с каждым отдельно за руку и через несколько минут все трое уже были без сознания — в рукаве у Хартли был спрятан миниатюрный шприц с тем же снадобьем, которое усыпило Лофтуса и Майка.
Только час спустя, когда Лофтус пришел в себя и позвонил Миллеру, была объявлена тревога. Лофтус рухнул обратно на стул, и тут же увидел сидевшую за столом с закрытыми глазами Джулию.
Некоторое время спустя все пришли в себя окончательно — доза была невелика, а по действию снадобье ничем не отличалось от барбитуратов. Лофтус понял, что Хартли хорошо подготовился к подобным неожиданностям.
Вместе с полицией прибыл Хэммонд. Лофтус предоставил ему допросить Джулию, которая до сих пор чувствовала себя плохо. Но она только могла утверждать, что ни о чем не имела понятия и потрясена всем происшедшим.
Уже совсем стемнело, когда раздался телефонный звонок от агента, который следил за Фергусом Грэем:
— Он сейчас в кафе. Я проводил его до самого Гилфорда, потом вернулся вместе с ним в Уокинг, он направился в свой трактир и поднялся прямо к себе в комнату. Полицейский наблюдает за окном, а я не спускаю глаз с лестницы. Он вам нужен?
— Сейчас приеду.
У Грэя был ужасный вид: лицо осунулось, волосы стояли дыбом, в комнате был тяжелый запах виски.
— Че… чего… вам нужно?
— Перемолвиться с вами парой слов, — спокойно сказал Лофтус, пристраиваясь на подлокотнике кресла. — Мне кажется, пришло время рассказать нам все, что вам известно. Раньше мы вас не трогали, надеясь, что вы сами к нам придете, но теперь я вижу, что вы только глубже увязаете во всем этом. Вы боитесь Бренна…
— И вы бы его боялись! — грубо перебил его Грэй.
— Подумайте, Грэй, — сказал Лофтус. — У меня имеется указание правительства раскопать это дело до конца. Если вы отказываетесь дать нам информацию, то вся ответственность за этот поступок ложится на ваши плечи. Я не знаю пока, что за всем этим кроется, но Хартли — член важной государственной комиссии, которую пытаются разгромить Бренн и Ундерспун. Несколько высокопоставленных государственных деятелей ослеплены.
— Не может быть! — потрясенно сказал Грэй. — Не может быть, чтобы дело зашло так далеко.
— Дело зашло так далеко, что лично Хэрмолл заинтересован в его раскрытии. Вы явно замешаны в нем. После вашего визита я обвинил Хартли в соучастии во всей этой игре, и он тут же исчез.
— Хартли?
— Да. Мы с вами вдвоем страшно его напугали, и он скрылся. И потому я вас спрашиваю — почему вы предупредили его о приезде Мандино? И что вам известно о Мандино?
Грэй глубоко вздохнул и налил себе полный стакан виски, руки его дрожали. Осушив бокал одним глотком, он хрипло сказал:
— Ладно, ваша взяла. Я работал в Средне-Южной компании Синтетскон, это небольшая фирма. Бренн владел большей частью ее акций. У нас в штате был блестящий экономист. Человек, необычайно одаренный — он разработал процесс, который позволяет во много раз снизить себестоимость продукции. Это потрясающая штука. Этот парень, по имени Гарнетт, однажды поделился со мной сомнениями. По закону любое изобретение, сделанное служащим предприятия, принадлежит владельцу этого предприятия. Обычно обе стороны между собой договариваются, чтобы никто не оставался в накладе, но та компания, где мы служили, ничего подобного делать не собиралась, и Гарнетт предложил мне, чтобы я вложил в это дело какую-то сумму денег, он тогда уйдет в отставку и только после этого выступит со своим изобретением. Денег у меня, конечно, не было, но я решил обратиться к дядюшке. В конце концов, весь этот дом на самом деле принадлежит мне, — добавил он с горечью. — Но неважно… Дядюшка не заинтересовался этим предложением и отказался мне помочь. Вот тогда-то мы и поссорились. В общем, я не знал, как быть, но в ту же ночь Бренн обратился ко мне.