У лорда Рудольфа — развевающаяся грива рыжеватых волос. А почти черные волосы капитана Блэкуэлла были стянуты в привычный хвост, хотя несколько прядей выбились. У лорда Рудольфа — открытое лицо и приветливая улыбка, как будто ничто на свете его не волновало, даже пребывание в тюрьме в тысячах миль от дома. А у капитана Блэкуэлла лицо было очень строгое, но и он мог улыбаться — Эванджелина это видела, и от его улыбки дух захватывало. Однако улыбался он не часто.
И сейчас капитан ей не улыбается. Он относится к ней так, будто это она, а не Анна, устроила взрывы на берегу.
— Идите в мою каюту и согрейтесь, мисс Клеменс. Я поговорю с вами там.
Она отдала ему честь:
— Да, сэр.
— И… прекратите это!
Мистер Сьюард и рулевой ухмыльнулись. Но как только капитан Блэкуэлл посмотрел на них, сделали невинные лица.
— Проводите Уиттингтона на полубак, мистер Сьюард. И пусть кто-нибудь найдет ему место.
— Да, сэр.
Сьюард поспешил выполнять приказ. Уиттингтон последовал за ним, внимательно посмотрев на Эванджелину и недоверчиво — на Остина.
Капитан рявкнул:
— Почему вы все еще здесь, мисс Клеменс?! Хотите заработать чахотку?!
— Конечно, нет…
— Так спускайтесь вниз.
Остин развернулся на каблуках и зашагал прочь, расправив плечи. По пути он отдавал приказы, и люди разбегались по своим местам.
Эванджелина пошла на корму, уворачиваясь от матросов, которые спешили выполнять грозные приказы своего капитана. Она спустилась по лестнице, ведущей в коридор, где находится его каюта. Здесь не было ветра, и она облегченно вздохнула. Хотя на этих широтах воздух теплый, ветер все же холодил ее.
Молодой охранник, заменивший беднягу Дэвиса, приветливо улыбнулся и открыл перед ней дверь. Девушка вошла в каюту, и он закрыл за ней дверь, оставив ее одну.
По-прежнему дрожа от холода, Эванджелина подошла к иллюминатору, в котором показались огни бухты. Корабль разворачивался, и среди желтых огней города горящая тюрьма казалась похожей на адское пламя.
Нашла ли Анна Себастьяна? И сколько еще людей она уничтожила, пробираясь к нему? Эванджелина мысленно помолилась за капитана Бейнбриджа. Этот человек был виноват лишь в своей слепоте.
Фонарь под потолком качался, когда корабль совершал разворот. Другой фонарь стоял на полу, и его пламя танцевало за стеклом. Каюта была такая же, какой она ее и помнила. Мистер Сьюард собрал все ее вещи и принес их сюда по приказу капитана, когда тот впервые запер ее. Тут были ее платья, нижнее белье, чулки и молитвенник.
Мистер Сьюард, смутившись, повернулся к ней спиной, когда она снимала платье. А потом ощупал ее, одетую только в рубашку, в поисках оружия, как он сказал. Он был предельно вежлив и прикасался к ней очень деликатно.
Она знала, что ей понадобится одежда, чтобы переодеться, после того как она вымоется. Эванджелина попыталась открыть несколько шкафов, и одна дверца открылась.
И тут дверь каюты с шумом распахнулась.
Эванджелина резко обернулась, прижалась спиной к дверце. Вошел капитан. Он взглянул на нее, бросил взгляд на открытый шкаф, затем подошел к ней и захлопнул дверцу.
За ним в каюту вошел мальчик по имени Сирил, который принес миску с водой. Он поставил ее в отверстие, вырезанное в умывальнике, и исчез.
Эванджелина посмотрела в мрачные и злые глаза капитана.
— Я искала платье. Вы забрали всю мою одежду. Мне нужно что-нибудь надеть.
Капитан протянул руку, распахнул дверцу шкафа, вытащил поношенное серое платье и швырнул его на стол.
— После того как вымоетесь.
— И еще мне нужно… ммм… белье.
Он снова протянул руку и достал ее самую красивую нижнюю юбку и рубашку из тончайшей ткани с бантиками и кружевами. Она долго трудилась над отделкой, сначала — в предвкушении своей свадьбы, потом — чтобы пережить предательство Харли.
Эванджелина даже представить не могла, что какой-то мужчина будет доставать из шкафа ее белье.
Капитан положил белье поверх платья.
— Вот это.
— Но я его здесь испорчу. У меня есть более практичные вещи.
— Я хочу, чтобы вы надели это.
Эванджелина проглотила комок в горле.
— Хорошо.
Капитан вытащил из шкафа связанные из белого хлопка чулки и медленно пропустил их сквозь пальцы.
— В Бостоне есть магазин, где моя ж… — Он замолчал, глаза его утратили всякое выражение. — Они делают очень тонкие чулки. Вы сможете купить себе там подходящие.
— Боюсь, у меня нет на это средств.
— Я куплю их вам.
Он положил чулки поверх белья и платья, потом закрыл дверцу шкафа и надежно запер ее. Затем посмотрел на нее сверху вниз и вдруг спросил:
— Откуда у вас эта вещь, что на вас?
Эванджелина посмотрела на свою рваную рубашку.
Кружева, прежде украшавшие ее, свисали теперь клочьями.
— Они не позволили мне одеться.
— Я имею в виду бушлат.
— Капитан Бейнбридж велел одному из своих людей отдать его мне. Это был невысокий парень, очень худой. — Она посмотрела на рукава, дважды подвернутые. — Но все равно он мне велик, правда?
Капитан издал какой-то неопределенный звук. Эванджелина с удивлением посмотрела на него, но он повернулся к ней спиной и подошел к столу.
— Расскажите мне о капитане Бейнбридже, Почему он решил оставить вас у себя?
— На самом деле он ничего не решал. Просто он не знал, что со мной делать. Он любил Анну. И пришел ей на помощь, чтобы она смогла…
— Идиот, — перебил Остин.
Эванджелина покачала головой:
— Он ничего не мог поделать с собой. Я заметила, что джентльмены теряют голову, оказавшись рядом с ней. За исключением вас, конечно. Почему вы смогли устоять перед ней, если другие не смогли?
Капитан прислонился к столу и скрестил на груди руки.
— Мисс, вы мне не ответили. Чего хотел от вас капитан Бейнбридж?
— От меня? Ничего. Он хотел Анну. На меня он смотрел как на помеху. Как и вы.
— Помеха? Да, я сказал бы, вы были помехой.
— Тогда вам не следовало отправляться за нами. Вы, должно быть, выбились из графика, на много миль отклонившись от курса.
— Да, верно.
— Почему вы на это пошли? Или мой сводный брат просил вас найти меня?
— Я не спрашивал мнения вашего сводного брата.
— С ним все в порядке? Я могу его увидеть?
— Позже. — Он отошел от стола. — После того как вы приведете себя в порядок.
Эванджелина посмотрела в зеркало и вздохнула. Она была вся серая от пороха — он покрывал ее руки, ключицы и даже округлости грудей.
Тут вдруг послышался какой-то тихий звук, похожий на стон. Эванджелина подняла глаза на капитана. Он смотрел на нее, стиснув зубы, и она пробормотала:
— Я ничего не могла поделать. Анна заставила меня тащить бочонок, и я вымокла, когда выбиралась на берег.
Корабль неожиданно дал крен. Спокойные воды залива остались позади — они вышли в открытое море. Потеряв равновесие, Эванджелина упала.
— Проклятие! Эванджелина!.. — Капитан подхватил ее и поставил перед собой. Затем открыл фонарь, стоявший на полу, и погасил пламя.
— Зачем вы это сделали? — спросила девушка.
— Вы вся в порохе. И едва не ткнулись головой в фонарь. Почему вы улыбаетесь? Находите это смешным?
— Нет. Просто вы назвали меня по имени. Вы назвали меня Эванджелиной.
Он помолчал.
— И что из того?
— Мне понравилось, как вы это произнесли. Как будто вы обращались… ко мне, а не к какой-то старой деве.
— Но вы не старая дева.
— Мне нравится ваше имя. Остин Блэкуэлл. Прекрасное имя.
Глаза его вновь утратили выражение.
— Ах, не надо, моя маленькая сирена. Ваш соблазняющий взгляд на сей раз на меня не подействует. Расскажите, что произошло на английском судне. Начните с того момента, когда вы решили бежать, и закончите тем, когда я встретил вас в порту.