Мы попали под дождь и вернулись на станцию насквозь мокрые. Я положил Дагни на одну из коек, и Тед быстро включил обогреватели. Затворив дверь, мы оказались укрытыми от непогоды даже лучше, чем на пещерной базе.
– Что здесь случилось? – Аннет смотрела на тарелки, на стул, который никто из нас не побеспокоился поднять, на связки ленты на полу.
– Персонал покидал станцию в спешке – не знаю, как давно. Давайте убедимся, что у нас нет незванных гостей. – Со станнером наготове я пошел в кладовую. Предупредив всех, чтобы держались снаружи, я переключил оружие на минимум: зверек под ящиком небольшой.
Проведя парализующим лучом, я начал переворачивать ящики и корзины, пока не обнаружил добычу. Зверек спал, задрав заостренное рыло.
Это был инфлекс, лагерный воришка, не упускающий случая подкормиться возле людей. Впрочем он не так безвреден, как кажется. Зверь оказался самцом, а у самцов в когтях есть желобки с раздражающим ядом. Я положил зверька на ящик и продолжал поиски. Кажется, он один. Показав ребятам его когти, я вынес зверька за дверь и положил под выступ крыши, который отчасти защитит его от ненастья. Свежий воздух и дождь быстро пробудят его.
Аннет нашла коммуникатор и настроила его на волну порта. Я едва успел перехватить у нее микрофон.
– Что ты!.. – начала она яростно.
– Мы ведь договорились – не торопиться, пока не будем знать обстановки, – напомнил я.
– У нас нет времени подсматривать и подслушивать! – Она пыталась вырвать микрофон. – Необходимо доставить Дагни к врачу, и побыстрее. Если сделаем вызов, за нами пришлют флиттер.
– Попробуй послушать. – Я подумал, что она образумится, если не поймает ни одной передачи. – Фихолм – единственный поселок по эту сторону гор. Попробуй его.
Я отдал ей микрофон и настроил шкалу. Если передача идет, мы ее услышим, даже если не располагаем направленным лучом. Слышался шум статического электричества, но никакой передачи не шло. Я переключил на прием, готовый в любой момент прервать связь. Но до нас доносился только треск разрядов.
Аннет наклонилась, чтобы прочесть, какую клавишу я нажал.
– Не понимаю. Они должны передавать. В этот час не может не быть связи.
– Если только некому передавать...
Она яростно затрясла головой, не столько от моих слов, сколько от собственных страхов.
– Коммуникатор никогда не оставляют. Попробуй экстренный вызов.
– Нет. Послушай, Аннет. Если Лугард был прав, мы можем оказаться в худшем положении, чем сейчас. Мы ведь договорились не торопиться. Здесь есть наземная машина. Ее чинили, когда персонал покинул станцию, но как только прояснится, мы закончим ремонт. Наземные машины медлительны, но у них есть защита. Обещаю: как только сможем – двинемся в Фихолм. А оттуда перелететь через горы – пара пустяков. Скажи, разве это означает, что ничего не случилось? – Я указал на комнату. – Уходя, они захватили все оружие, какое было на станции.
– Хорошо. Но как только сможем...
– Двинемся, – пообещал я.
Она отошла от коммуникатора и наклонилась, чтобы поднять стул. А потом пошла к плите и занялась продуктами. Я начал обыскивать стол в поисках хоть какого-нибудь намека на происшедшее. Ничего, кроме обычных записей. Лента на полу, которую я еще раз более тщательно просмотрел, не содержала ничего, кроме сообщений из заповедников.
К полудню гроза кончилась. Как только можно стало выходить, мы с Тедом занялись машиной. Тед хорошо разбирался в двигателях и вообще оказался хорошим помощником. Но нас не готовили к технической работе, поэтому дело продвигалось не так быстро, как хотелось бы. Не успели мы закончить и захлопнуть крышку, как налетела вторая гроза. Пришлось вернуться на станцию.
Ночь прошла беспокойно. Может, мы просто привыкли к тишине пещер.
Мне пришло в голову вставить свежую ленту в приемник данных и включить его, обратив внимание на то, что происходит между нами и Фихолмом.
Приемник защелкал, передавая кодированные данные об упавших деревьях, вышедших из берегов ручьях, животных, убегающих от ветра и дождя.
Главнейшие из этих сообщений я отмечал на карте, чтобы мы были готовы к встрече с ними в пути.
Мы двинулись на рассвете. Нас окружал влажный мир, но вчерашняя гроза миновала. Машина предназначалась для перевозки оборудования в заповедники; освободив ее от этого оборудования и оставив только сиденья, мы получили достаточно места для всех. Поле я не включал: хотел поберечь энергию до приближения к Фихолму.
Дорога покрылась лужами и рытвинами, но гусеницы машины и не к такому были готовы. Мы продвигались равномерно. Дважды приходилось объезжать упавшие деревья, и один раз мы пережили несколько тревожных моментов, перебираясь через ручей; мутная вода поднялась вокруг корпуса машины до уровня сидений, внутрь просочилось несколько ручейков. Но гусеницы вытащили нас на относительно сухое место.