Если бы я сам этого не видел, не поверил бы: животное приподнялось на задние лапы, немного приблизилось к нам и поманило передней лапой.
Ошибиться в этом жесте было невозможно – оно нас звало идти за ним.
– Мутант!
– Он хочет, чтобы мы что-то сделали, – повторила Гита, схватив меня за плечо.
– Но поле включено, – рука Аннет коснулась рукояти на табло.
– Как он нас может видеть?
– Это мутант, – повторила Гита, – он многое может. Вир, нужно узнать, чего он хочет.
Но я не собирался возиться с животными. К тому же мутантам нельзя доверять. Неизвестно, кто еще бродит вокруг, свободный от лабораторного контроля.
Я включил одно из защитных устройств машины. Мы ничего не почувствовали, но животные, поедавшие плоды, казалось, сошли с ума. Птицы взлетели, некоторые при этом столкнулись в воздухе. Четвероногие – те, что были в состоянии, – убегали как могли быстро, уносились в разные стороны от машины, как будто она взорвалась.
Истробен задрожал, но остался на месте. Видно было, каких усилий это ему стоило. Пасть его раскрылась, должно быть, в крике, но в нашем поле мы его не слышали и не знали – это крик боли или гнева. Потом он опустился на четвереньки и, пьяно пошатываясь, двинулся в кусты.
– Что ты сделал? – спросил Тед.
– Включил ультразвук – им отгоняют животных.
Гита, сжав руку в кулак, ударила меня по плечу.
– Ты не должен был! – закричала она. – Он не хотел нам зла. Он хотел, чтобы мы что-то сделали...
Я, не слушая ее, увеличил скорость; мне хотелось побыстрее выбраться из кустов. Мы выехали на ровное место, покрытое свежей растительностью, какой мы не видели уже много часов. Причина этого сразу же стала ясна: фонтан на площадке, из него струится в небольшой бассейн или пруд вода, а оттуда по вымощенному камнями руслу растекается во все стороны.
За фонтаном находился искусно сооруженный дом, сливавшийся с местностью. А за ним – необычная скала, давшая имя станции, – она действительно напоминала рог гура, даже видны спиральные наросты, какие бывают у взрослых самцов.
Мы так неожиданно оказались на открытом месте, что у меня не было времени прятаться и разведывать, как я хотел. Но никаких признаков жизни не было, а на стоянке транспорта – пусто, даже наземных машин нет.
Я отключил поле, и мир немедленно наполнился звуками. Смешанный шум стоны, крики, время от времени рычание – все это, казалось, шло от дома.
– Что? – Аннет держала станнер наготове.
Я собирался открыть дверцу, но заколебался. Такие звуки означали что-то необычное, что-то дурное.
– Вир, истробен... – привлекла мое внимание Гита, потянув за руку. Я посмотрел, куда она показывала. Животное, пытавшееся противостоять ультразвуку, или его двойник, ковыляло из ягодных кустов. Глаза его были полузакрыты; оно качало головой из стороны в сторону, как будто его оглушили. Но оно упрямо держалось на лапах и миновало нас, направляясь к дому. При этом оно тоже издавало звук, что-то вроде ворчания. Крики в доме стали стихать.
– Вир, посмотри! Оно снова нас зовет.
Зверь добрался до фонтана и стоял там, полуоткрыв пасть: немалых усилий, видно, стоили ему движения. Он поднял переднюю лапу и сделал неуклюжий манящий жест.
Больше отказываться было нельзя. Да я и не мог. Но, выходя из машины со станнером наготове, отдал категорический приказ:
– Никто больше не выходит. Закройте дверь за мной и ждите, пока я не дам знак. Если я вскоре не появлюсь, уезжайте...
Я не дал им времени на протесты, просто захлопнул дверь и осторожно двинулся к фонтану. Истробен, увидев, что я иду к нему, казалось, был доволен. Он повернулся и пошел, но не к дому, как я ожидал, а направо. Я последовал за ним.
Стало понятно, какая трагедия разыгралась здесь. Должно быть, перед самым ударом, опустошившим наш мир, сюда доставили партию мутантов из какой-то лаборатории. Их разместили в клетках, чтобы постепенно выпустить в заповедники, и потом, очевидно, забыли о них. Звери остались без пищи и воды. Лежавшие неподвижно туши свидетельствовали, что для них помощь пришла слишком поздно. Истробен согнулся, носом прижавшись к проволочной сетке. В клетке на боку лежал другой истробен. При виде товарища он попытался поднять голову, но не смог.
Одного взгляда было достаточно, чтобы убедиться, что опасности для нас здесь нет, а есть много работы. Я окликнул ребят, и вскоре мы открывали клетки, несли корм из контейнеров, стоявших поблизости. Эти контейнеры были такой же ужасной пыткой для пленников, как и вода в фонтане.
Многие из лежащих были еще живы, и мы занялись ими. Те, что первыми пришли в себя, отправились вниз по склону холма в дикие места заповедника.