— А я ваш сосед. Зашел познакомиться.
— Как? — Она оглянулась на запертую дверь и очень мило захлопала ресницами.
— Через дырочку, — Денис кивнул на проделанный в картонной стене лаз.
— Так это вас там караулит мордоворот, и я должна помочь вам выбраться? — Девушку, похоже, подобное приключение очень вдохновило. — А вы киллер?
— Если бы я был киллер, то сидел бы в камере, а не под домашним арестом, — вынужден был разочаровать девушку Денис. — Но и в самом деле очень-очень нужно сбежать.
— Мне заманить его сюда, и вы его скрутите или переоденетесь в мое платье?
— Ваше платье мне, боюсь, будет маловато. Но если я сменю рубашку, а вы оденетесь и мы выйдем вместе, то, возможно, мордоворот меня не узнает.
Она тут же с готовностью сбросила халат, а Денис нырнул в лаз, вытряхнул на кровать сумку Щербака: где-то у Николая должна быть красная фланелевая клетчатая рубаха. Точно, есть. Денис натянул ее поверх своей, куртку решил лучше нести в руках, а джинсы и кроссовки вряд ли сильно запомнились соглядатаю. Там же, в сумке у Щербака, обнаружилась кожаная кепочка — очень кстати.
Девушка была уже готова. По ее инициативе они вышли, обнявшись, Денис только успел предупредить, что идти надо не к лифту, а к лестнице, чтобы не мимо охранника. Тот маялся от скуки и конечно же проводил взглядом парочку «влюбленных», но, кажется, ничего не понял.
Расстались на лестнице. Денис понимал, что девушку надо как-то отблагодарить, но не смог придумать ничего лучшего, чем просто сказать спасибо.
— Мы так и не познакомились, — заметила она. — Я Ира. Приехала на сессию, так что в ближайшие две недели я здесь и совершенно свободна.
— Денис. — Он не стал ничего обещать, только попросил: — Не возвращайтесь обратно слишком быстро.
Только теперь Денис вспомнил, что через крышу уйти нельзя. Николай же говорил, что оба люка заварены, значит, нужно попытаться спуститься по пожарной лестнице, где, как опять же говорил Щербак, отсутствует пролет между третьим и четвертым этажом, но это, наверное, преодолимо. Однако оказалось, что дело не только в пролете между третьим и четвертым — внизу лестница заканчивалась на уровне потолка ресторана, а это где-то метра четыре, а то и больше, до земли. С такой высоты можно прыгать в воду, но не на асфальт. Денис с тоской выглядывал из окна, на улице все было мокрым, видимо, шел дождь, и, наверное, еще пойдет — тяжелые тучи висят низко-низко. Что же делать, не возвращаться же обратно в номер?! Пробиваться с боем через охранников в холле и на стоянке он не хотел категорически.
Единственный путь к свободе качался на ветру под самой крышей. С гостиницы на соседний дом тянулось целых пять проводов. И каждый был прикреплен еще к растяжке из толстой стальной проволоки, чтобы не провисало, но провисало все равно. Денис прикинул, что, выбравшись с последнего этажа на карниз, он, пожалуй, сможет зацепиться, а провода плюс растяжки выдержат его вес. Соседний дом к тому же был метра на три ниже гостиницы, то есть можно скатиться по наклонной. Хотя падать с такой высоты уже не просто больно — смертельно.
Не раздумывая больше, Денис поднялся на шестой этаж. Там вроде должны были ремонтировать люксы, но ни одного рабочего он не встретил, и это было здорово, ибо решимость угасала с каждой секундой.
Пока она не угасла совсем сама собой, Денис снял ремень, надел и застегнул куртку, проверил, чтобы ничего не болталось и не выпадало из карманов. Выбрался на подоконник, потом на карниз, со второй попытки набросил ремень на провода и, оттолкнувшись, сиганул вниз.
Последующие десять секунд полета его занимала только одна мысль: как бы джинсы не упали! Говорят, парашютисты иногда теряют за один прыжок четыре килограмма живого веса. Только за счет адреналина.
Но через минуту он уже выходил из подъезда в трехстах метрах от стоянки, где в его джипе прятался от усилившегося дождя соглядатай. Денис даже не ушибся при падении, его не ударило током, он не поскользнулся на мокрой покатой крыше, и выход с чердака оказался не на замке. Добежав до ближайшего телефона-автомата, он позвонил Шуйскому и потребовал немедленной встречи.
19.20
Шуйский сам предложил встретиться не в «Мартинике», а у него дома.
Жил он в сталинском трехэтажном доме, стоявшем посреди маленького мрачного дворика, до боли напоминающего арбатский. Внутрь можно было попасть через единственную не забаррикадированную арку, в одной из ее стен зиял живописный пролом — вход в пивную с символическим названием «Бункер». Половину квартала занимал кинотеатр, понемногу сдававший позиции казино. С фасада все выглядело весьма современно и респектабельно, с тыльной, жилой стороны — выкрошившийся кирпич, замшелые, не просыхающие от веса углы, трещины и разноцветные потеки, только дом Шуйского, недавно отремонтированный, имел приличный вид. Все жизненное пространство во дворе поглощала автостоянка, был еще охладительный бассейн кинотеатра (неработающий), на дне его пацаны жгли рубероид.