Это было бы потрясающе, если бы маленькая ниточка сожаления не сжимала мою шею прямо сейчас. - Послушай, мне нужно, чтобы ты скрыла это от Алистер.
- Ты просишь меня или утверждаешь?
- Он еще не знает. - Я игнорирую борьбу в ее словах и сосредотачиваюсь на том, чтобы донести свою точку зрения. - Я хочу быть тем, кто скажет ему.
Она складывает руки на груди. - Прекрасно.
- Кроме того, - я бросаю взгляд на мальчиков, - я...
Ее глаза впились в меня.
Я потираю затылок. Просить о помощи кого бы то ни было тяжело, но просить о помощи Санни Кетцаль больно.
- Ты что? - Она упирает обе руки в бедра.
- Воспользуюсь твоим предложением украсить их комнаты. -Я смотрю на небо и представляю, что облака в форме лошадей над нами завораживают. - Раз уж ты на этом настаиваешь.
Она смеется. И если бы мои мозгомоторные функции не были связаны, я бы, вероятно, рухнул на землю у ее ног.
- Это очень мужской способ просить об одолжении, но да. Я помогу тебе с их комнатами. Одно условие. - Она поднимает темный палец. - Ты не стоишь у меня на пути.
- Что это значит?
- Ты оставляешь проектирование, реконструкцию, все на меня. Я получаю для дома все, что хочу.
Опасное предложение, но она лучшая в том, что делает. Я могу это признать.
Я протягиваю руку. - Договорились.
Она смотрит на это, а затем вкладывает свои изящные пальцы в мои. - Договорились.
Время останавливается на минуту, когда она улыбается мне.
Мир смещается со своей оси.
Небо становится немного светлее.
Я сжимаю руку Санни Кетцаль, и у меня возникает ощущение, что моя жизнь вот—вот кардинально изменится - совсем как тогда, когда я впервые увидел ее гарцующей по школьным коридорам.
Отдергивание моей руки назад - акт самосохранения. Зная, что Санни Кетцаль плохо закончила для меня в старшей школе. Она не получит меня дважды. Я уже взрослый. Я несу ответственность за двух маленьких мальчиков. Мне нужно руководить практикой и следить за пациентами.
Несмотря ни на что, я не могу влюбиться в Санни Кетцаль и ее ослепительную улыбку.
Снова.
ГЛАВА 5
ФЛИРТУЮЩАЯ ОБЕЗЬЯНКА
Санни
Быть горячим и быть придурком должно быть взаимоисключающими понятиями. Придурки вроде Даррела должны ходить с огромной табличкой на лбу, которая гласит: "Осторожно. Кусается.”
Вместо этого у этого красавчика с каменным лицом квадратная челюсть и глаза, способные извергать адское пламя, хотя они больше напоминают бирюзу Карибского моря, чем серу.
Он. Придурок.
Но регулярно ли придурки берут к себе детей-сирот после смерти их бабушки?
Я думаю об очаровательных маленьких мальчиках, которых встретила вчера. Майкл и Бейли заставили меня до полуночи что-то писать в блокноте, разглядывать комнаты в стиле Бэтмена и переживать из-за каждой детали, потому что я эмоционально вложена в то, чтобы эти комнаты были идеальными.
Достаточно легко притворяться, что я выполняю здесь всю тяжелую работу, но только благодаря Даррелу я получила эту работу. Он прилагает усилия. И дети могут это видеть. Я никогда не забуду, как они подбежали к Даррелу, как будто он был спасателем, который бросился в воду, чтобы спасти их от утопления.
В этом нет никакого смысла.
В моем мире людей можно разделить на группы.
Ублюдки вроде Даррела должны отойти в сторону.
Доброжелательный мистер Скрудж принадлежит другому.
Тот факт, что Даррел переступает черту, раздражает еще больше. Почему он не может просто выбрать сторону? Почему он продолжает сбивать меня с толку? Он придурок или сварливый папаша Уорбакс, только без лысины и трубок, который может выдать "Мне ничего не нужно, кроме тебя" в тональности G?
Я барабаню пальцами по столу, прислушиваясь к возне с ямайскими пирожками, в то время как на меня смотрит тарелка с хрустящими золотистыми фри-джеками. От миски с обжаренной фасолью и измельченными куриными грудками, приправленными до совершенства, поднимается пар.
- Ты, должно быть, действительно расстроена, если не можешь есть. - Темная рука ложится на мою. Огромное обручальное кольцо настолько яркое, что вокруг него вращается собственная луна. - Мне так жаль насчет той инвестиционной фирмы, Санни. Генеральный директор действительно обошелся с тобой грязно. - Кения хватает картошку для жарки и рвет ее на куски. - Он заслуживает того, чтобы заплатить за то, что сделал с тобой и всеми этими бедными работниками.
- А? - Я поднимаю взгляд. - О, да. - Я определенно была одержима потерянными деньгами, а не великовозрастным брюзгой, который открывает свой дом для двух замечательных мальчиков и делает все, что в его силах, чтобы в этом доме чувствовался уют. - Да, это отстой.
- Я так разозлилась на тебя, когда узнала. - Кения - миниатюрная оптимистка с блестящими глазами, пока не разозлится. И тогда она превращается в питбуля в красной зоне. - Я уже говорила с Алистером. Мы собираемся разыскать этого парня и заставить его принести тебе извинения.
- Ого, это не так уж серьезно.
- Почему это несерьезно? - Ее ноздри раздуваются. - Мы сидим здесь в "Ямайских пирожках", а ты не притронулась к ни к одному, - она поднимает темный палец. - Ни к одному. Это чрезвычайное положение в стране.
Я беру слоеный фри-джек и отправляю его в рот. Снаружи он хрустящий, а внутри мягкий и воздушный. Он восхитительный. - Мм. Видишь? Я просто отлично ем.
Кения наклоняется вперед, ее темные кудри рассыпаются по плечам. - Алистер сказал, что этот генеральный директор известен своими сомнительными поступками. Он вроде как паршивая овца в своей семье, но Алистер нанял кого-то, чтобы следить за ним. Как только мы во всем разберемся, я тебе скажу.
- Кения, правда, все в порядке. - Поскольку мой рот в данный момент набит жареным картофелем, это больше похоже на "ммфа, мммф, мммф, ммфй, ммфф".
Моя лучшая подруга продолжает свой монолог одной женщины. - Ты была так взволнована этим контрактом. Ты неделями планировала, что будешь делать с офисами. Ты даже наняла дополнительных работников, чтобы сделать это вовремя. - Ее глаза поднимаются к потолку, и она поджимает нижнюю губу. - Я была рядом с тобой, когда ты покупала офисное оборудование. Я не спала с тобой, пока ты мучалась над дизайном. Я потеряла сон из-за этого проекта, а этот придурок даже не потрудился тебе заплатить? Это такой же удар для меня, как и для тебя. Я не смогу спать по ночам, пока это не разрешится.
Я вздрагиваю. Кения всегда была полна решимости, но, имея за спиной деньги Холланда Алистера и социальную сеть, она, вероятно, могла бы запускать собственные ракеты и командовать армией хакеров Алистера.
- Ты не должна принимать это так близко к сердцу.
- Конечно, должна. Ты моя лучшая подруга. Любое нападение на тебя - это нападение на меня.
Волна благодарности переполняет меня, и я перепрыгиваю через стол. Обвивая руками шею Кении, я крепко прижимаю ее к себе. Она - единственное ощущение нормальности в моей жизни прямо сейчас, и я хочу держаться за это изо всех сил.
- Спасибо тебе. Ты потрясающая.
- Это само собой разумеющееся.
Ладно, самоуверенность Алистера передается и ей. Я похлопываю ее по руке. - Тебе не нужно беспокоиться. У меня есть и другие задания.
- Какие еще задания?
Я отстраняюсь от нее. - То-то и то-то.
- Это работа, связанная с дизайном?
- Угу.
- И ты получаешь деньги авансом?
- Ага.
- Тогда почему ты все еще выглядишь такой напряженной?
- Я в порядке. - Перевод: угрюмый нейропсихолог с мускулами как у бога постоянно крутится у меня в голове и сводит с ума. Мне постоянно хочется придушить его и раздеть догола. Пожалуйста, помоги.
- Ты краснеешь. - Она указывает на мои щеки. Я обиженно прижимаю руку к лицу. Черный цвет со стороны моего отца придал мне смуглую кожу, но гены майя, бегущие по моим венам, дают понять, когда я взволнована.
- Просто... жареный домкрат горячий.
Кения кивает и, кажется, верит моему объяснению. - Тебе нужна помощь с новыми проектами? Деньги или...