Моя лучшая подруга прихорашивается. Ее смуглая кожа блестит от пота. Прожектор выключен, но она по-прежнему выглядит как главная героиня романтического фильма, убегающая в закат.
- Это была идея Санни.
- Почему я не удивлен? - Размышляет Алистер, целуя Кению в висок.
Она надувает губы. - Что? Ты же не думаешь, что я способна придумать план, как испортить твой мальчишник, выпрыгнув из подарочной коробки и ужасно танцуя, пока на тебя сыплются конфетти?
Алистер прищуривается и изучает ее лицо. Он выдерживает паузу. Затем отвечает: - Нет.
Кения закатывает глаза.
Мои губы приподнимаются.
- Как ты до этого додумалась? - Спрашивает меня Алистер.
- Я подумала, что было бы забавно сделать что-нибудь немного другое для девичника. Это было либо это, либо мини-гольф.
- Мини-гольф? - Он морщит нос.
- Это лучше, чем пиво и бильярд. - Кения зевает.
Я фыркаю. - Кения отвергла идею с автобусом для вечеринок и мужским стриптизом, но это сэкономило бы нам массу усилий. Нам не пришлось бы репетировать три недели, чтобы отточить программу.
- Меня не интересуют мужчины-стриптизеры, - говорит Кения.
- Умная девочка. - Алистер протягивает руку, чтобы дать пять.
- Поправка. Меня интересует только один парень, который разденется для меня. - Кения переплетает свои пальцы с его. - Раз уж мы удивили тебя сегодня вечером, как насчет того, чтобы ты отплатил мне тем же и попросил своих друзей устроить небольшое шоу на мой день рождения?”
Алистер фыркает. - Я не думаю, что ты хочешь увидеть Иезекииля голым.
Я не думаю, что он смог бы раздеть Иезекииля. Исполнительный помощник Алистера относится к тому типу мужчин, которые каждое утро гладят свой носовой платок. Он определенно не в ладах со своей сексуальной стороной пожарного.
- А как же Даррел? - Спрашивает Кения, озорно ухмыляясь мне.
Несмотря на мои лучшие намерения, мой мозг жаждет представить Даррела без рубашки. У меня немного пересыхает в горле. Когда Даррел приземлился на меня, я почувствовала, как его грудные мышцы вдавливают меня в землю. Держу пари, голый он был бы великолепен.
Не то чтобы меня это волновало.
Кроме того, Даррел слишком чопорный, чтобы танцевать сексуально. Даже если бы он выкинул что-то столь же безумное, как стриптиз, он, вероятно, выполнял бы каждое движение с таким невозмутимым выражением лица. Это сбило бы с толку всю вечеринку.
Алистер поглаживает свой подбородок. - Я не думаю, что Даррел когда-нибудь решился бы на что-то подобное.
- Позор. - Кения вздыхает.
Алистер прищуривается, глядя на нее. - Почему это так обидно? Ты ничего не хочешь мне сказать?
- Конечно, нет, Холланд. Ты же знаешь, что ты единственный, кому позволено трясти своей задницей у меня перед носом.
- Убедись, что у тебя тоже есть много долларовых купюр. - Он нежно целует ее.
- Ну, пока вы двое заставляете остальных из нас, одиноких людей, чувствовать себя дико неловко, я пойду за кулисы и переоденусь. - Я указываю большим пальцем на занавески.
Кения берет меня за руку и сжимает. - Ты собираешься остаться? Алистер согласился совместить мальчишник и девичник.
- Как будто у тебя были сомнения в том, что он скажет ”да". - Я качаю головой, а затем смотрю на Алистера. - Ты уверен, что не возражаешь, если девочки останутся?
Он пригвождает меня своими проницательными карими глазами. - Ты шутишь? Я воспользуюсь любым предлогом, чтобы провести с ней время. - Он кивает на Кению. - До тех пор, пока мы не заберем эту коробку домой, и она снова не выпрыгнет из нее. Только для меня.
- Сначала тебе придется расплатиться.
- Детка, назови свою цену.
Я притворяюсь, что меня тошнит. Эти двое приторно милы вместе, когда не спорят в шутку. Иногда мне кажется, что обмен колкостями - это их язык любви.
Со вздохом я отхожу от них. - Не думаю, что останусь сегодня.
- Почему? - Глаза Кении расширяются.
Я потираю тыльную сторону руки. Даррел защитил мою голову, когда чуть раньше повалил меня на землю, но он все еще стальной гигант. Сегодня вечером меня раздавила каменная стена. На самом деле я не в настроении общаться.
- Детка, я быстренько переоденусь и вернусь. - Кения похлопывает Алистер по руке. Ее огромное обручальное кольцо мерцает в свете ламп.
Алистер сделал предложение сдержанным, что удивило всех. Его нельзя назвать утонченным парнем, и он чрезвычайно громко и гордо заявлял о своей любви к Кении, осыпая ее бриллиантами, нарядами и вниманием.
Однако он набирал номер до самого конца, чтобы сделать предложение, решив вместо этого устроить интимный семейный ужин с Кенией и Белль — своей обожаемой дочерью. Кения сказала мне, что она плакала, когда он опустился на колени, и Белль была рядом, чтобы поймать ее слезы. Я действительно не могла пожелать ничего лучшего для своей лучшей подруге.
Кения следует за мной в раздевалку. Я роюсь в ворохе перьев, чтобы найти свою одежду.
Она прочищает горло. - Санни.
- Мм? - Я перебираю кучу, пока не нахожу платье. Это короткое, броское платье, которое хорошо сочетается с чем угодно. Поскольку я не такая пышная, как Кения, встроенный бюстгальтер также помогает придать моему телу большую форму.
- Что происходит между тобой и Даррелом?
У меня пересыхает в горле. - Что ты имеешь в виду?
- Я видела вас двоих раньше. Он прижал тебя к стене и смотрел на тебя так, словно ты была его следующим блюдом.
У меня вырвался преувеличенный вздох. - У тебя было время обратить на меня внимание, пока ты была на сцене?
- Должна была проведать тебя. Ты должна была помочь мне с моим большим финишем.
- Как ты знаешь, меня задержали.
- Даррел.
- Верно.
- Который пристально смотрел тебе в глаза.
- Скорее пялился мне в глаза. - Я захожу за ширму для переодевания, снимаю полицейский значок с юбки и расстегиваю бретельки своего блестящего бюстгальтера. - Он даже повалил меня на землю во время финиша. Если это не доказательство того, что он ненавидит меня, то я не знаю, что это такое.
- Я не знаю. Я видела что-то между вами. Было так много...
- Чего?
- Напряжения. Оно шипело.
Я высовываю голову, чтобы посмотреть на нее. - Не заставляй меня блевать.
- Ты не можешь лгать мне, Санни. Я вижу, как ты наблюдаешь за ним.
- Ты видишь своими глазами-сердечками? Я думала, ты можешь думать только о своем женихе? - Я натягиваю платье и выхожу ей навстречу.
Кения кладет руки мне на плечи. - Он отличный парень.
- Он опасен, и меня это не интересует.
- Санни.
- Увидимся дома. - Я поднимаю руку на прощание и спешу прочь из бара.
Моя лучшая подруга совершенно не права. Даррелл нехороший парень. Для меня он бич земли, и я бы не заинтересовалась ворчливым придурком с закрытым ртом, если бы мы с ним были последними двумя людьми на планете.
ГЛАВА 2
РАЗУМНАЯ ЖИЗНЬ
ДАРРЕЛ
Мозг - это сложная биологическая технология, которую тысячи лет исследований не могут полностью разгадать. И все же я понимаю мозг намного лучше, чем Санни Кетцаль и ее безумные порывы.
Полностью раскрываю, я не использую слово “безумные” в клиническом смысле. Судя по тому, что я наблюдал (и вопреки моему здравому смыслу, я не могу не обратить внимания на Санни Кетцаль), ее лобная доля, похоже, функционирует просто отлично.
Дело не в том, что она неспособна мыслить рационально. Дело в том, что Санни натренировала свои синапсы срабатывать в направлениях, которые большинство социализированных людей отвергли бы на подсознательном уровне.
Перевод: Санни делает то, что хочет, независимо от того, хорошая это идея или нет.
Что еще более опасно, так это ее харизма. Вскинув голову и уверенно улыбнувшись, она может заставить окружающих поверить, что ее диковинные выходки совершенно обоснованны. Более того. Она может заставить вас поверить, что ее необузданность очаровательна.
Я бы посоветовал ей обратиться к психотерапевту, но сомневаюсь, что она прислушается к моему профессиональному совету. На самом деле, она, вероятно, восприняла бы это как оскорбление, бросила бы в мой адрес пару отборных словечек и оттолкнула меня своими изящными и темными пальчиками.