- Как долго это продолжалось?
- Пока мне не исполнилось пятнадцать.
- Клэр знала, что он так с тобой обращался?
Я делаю паузу.
- Даррел, она знала?
- Она знала. - Я быстро моргаю. - Мы никогда не говорили об этом. До ночи, когда она умерла. Клэр позвонила и попросила меня пойти с ней на могилу отца. Я сказал ей, что не буду. Она спросила меня, почему я такой упрямый, когда папа так сильно нас любил.
Я ожидаю, что Санни сделает саркастическое замечание, но она этого не делает. Она просто смотрит на меня.
- Мы с Клэр не могли согласиться. Я назвал ее избалованной принцессой. Сказал ей, что она никогда этого не получит. Я повесил трубку. - У меня подкашивается кадык. - Я сожалею об этом с каждым вздохом.
Санни обвивает руками мою шею. - Прости меня.
- Это... не похоже, что сейчас что-то может измениться. - Я похлопываю ее по спине и невидящим взглядом смотрю в стену. - Возможно, отец и не получил сына-военного, которого хотел, но я знал, как нанести удар.
Она ахает. - Вот почему ты бросил меня на девичнике.
- Я сожалею об этом. Это было инстинктивно.
Она отмахивается от моих извинений. - Я никогда не знала твоей стороны этой истории. Я никогда не знала, что ‘парень в толстовке’ так много переживает. И все же я усугубила это, высмеяв тебя и обойдясь с тобой без всякой человеческой порядочности.
- Мы не можем это изменить, Санни. - Я закрываю глаза, внезапно почувствовав усталость. Побочным эффектом разгрузки накопившихся за десятилетия секретов, вины и стыда является чувство крайней усталости после.
Что-то касается костяшек моих пальцев, и, когда я снова сосредотачиваюсь на Санни, я понимаю, что она берет мою руку в свою. - Я не была готова к тебе, когда была моложе. И я думаю, Даррел, что, возможно, ты не был готов ко мне. Но я рада, что мы снова нашли друг друга. Я не могу представить… Я не могу представить себя с кем-то еще. Мне действительно жаль тебя. И я также благодарна за то, что ты можешь смотреть на меня без ненависти.
- Я пытался возненавидеть тебя. Я действительно пытался. И я действительно потерпел неудачу. - Я убираю прядь ее волос с ее щеки. Все пустые места заполняются ею. Клянусь солнечным светом, Санни и всем тем, чего я не знал, чего мне не хватало.
- Я люблю тебя, - шепчу я.
Санни быстро моргает. - Я...
Она издает удивленный вздох, когда я притягиваю ее ближе и завладеваю ее ртом. Мои губы настойчиво прикасаются к ее губам, заглушая звук моего бешеного сердцебиения и пульсацию внизу.
Мои руки прижимают ее ближе. Еще ближе. Как будто я не смогу дышать, не ощущая ее кожи. В голове ничего не остается, кроме Санни. Мягкость ее тела. Шелковистость ее волос. Аромат ее кожи.
Она отрывает рот, оставляя меня жаждать большего. Я слышу ее резкий вдох, вижу ошеломленный взгляд в ее глазах и тянусь к ее руке. Ее учащенный пульс легко совпадает с моим.
- Ты никогда не даешь мне закончить, черт возьми. - Ее губы кривятся. - Я бы хотела поговорить с парнем в толстовке.
Я заливисто смеюсь, хотя у меня кружится голова и она нужна мне вчера обнаженной.
- С парнем в толстовке?
- Мм-хм. - Она вскакивает на ноги.
- Э-э... - Я смотрю туда-сюда. Она прервала наш поцелуй, чтобы поиграть в ролевые игры? Я не знаю, хороший это знак или плохой.
- Привет. - Она протягивает руку.
Я пристально смотрю на это.
Она протягивает мне руку еще ближе, пока я не пожимаю ее. Затем она обхватывает мою ладонь своими длинными изящными пальцами и пожимает. - Я Санни. Я заметила, что ты наблюдаешь за мной в коридоре уже несколько месяцев.
Я облизываю губы. - Я Даррел.
- Даррел. - Она пробует мое имя на язык, и мне хочется немедленно сорвать с нее одежду. - Тебе идет. Гораздо больше, чем “парень в толстовке”.
- Милые прозвища приветствуются.
Она смеется. Ее глаза сверкают, глядя на меня. - Ты забавный.
- Не особо. Но если ты так думаешь...
- Я действительно так думаю. - Она наклоняется вперед. - Даррел, я хочу тебе кое-что сказать.
Я киваю. Жестом прошу ее продолжать.
- Я собираюсь сделать с тобой кое-что действительно ужасное. Из всех дерьмовых поступков, которые я когда-либо совершала, то, что я сделаю с тобой, - самое худшее. Когда я узнаю правду — что ты был невиновен, и я причинила тебе боль, когда ты был искренен со мной, - это разорвет меня изнутри. Я собираюсь жить с чувством вины, как с опухолью.
Я медленно моргаю.
- Но, - вздыхает она, - через много лет - я не собираюсь говорить, сколько именно, - ты столкнешься со мной в мебельном магазине...
Я хихикаю.
- ... И ты собираешься грубо проигнорировать мое рукопожатие.
- Идиот. - Я ворчу.
Она взглядом заставляет меня замолчать. - А потом мы проведем следующий год, танцуя друг вокруг друга, либо споря, либо игнорируя друг друга, пока ты не решишь усыновить двух маленьких мальчиков.
Давление в моей груди усиливается.
- И я собираюсь сказать тебе кое-что еще, Даррел-не-парень-в-толстовке. Ты будешь потрясающим отцом для этих детей. Ты совсем не будешь похож на своего отца. На самом деле, этим детям будет так комфортно с тобой, что они будут бежать к тебе, когда им грустно, и они будут разговаривать с тобой, когда над ними будут издеваться.
Комок эмоций подкатывает к моему горлу.
- Я так сильно влюблюсь в тебя, когда увижу, как ты ведешь себя с этими парнями. И я никогда не отпущу тебя, потому что каким-то образом ты был достаточно безумен, чтобы влюбиться в подлую девчонку из средней школы. Снова. И я никогда не хочу, чтобы ты понимал, насколько это безумно.
- Это не безумие.
- Это еще одна вещь, о которой я забыла упомянуть. Ты прошел долгий путь к тому, чтобы стать умником. Поздравляю.
- Звучит как мечта.
- Это реальность. - Она наклоняется, пока не получается почти идеальный угол в девяносто градусов. - Хорошо. - Наклонившись ближе, Санни шепчет: - Можно мне вернуть Даррела нынешнего? Я не могу делать то, о чем думаю, с несовершеннолетним.
Я смеюсь, вскакиваю на ноги, а затем прижимаюсь губами к ее губам. Ее пальцы скользят по моим волосам, царапая кожу головы и заставляя все мои нервные окончания потрескивать, как будто их подключили к генератору.
Я не могу припомнить, чтобы когда-нибудь был так счастлив.
Я не могу припомнить, чтобы когда-нибудь чувствовал себя таким свободным.
Санни здесь.
Она прикасается ко мне.
Она целует меня.
Я не уверен, что я сделал, чтобы мне так повезло, но я не упущу этот шанс.
Я хочу ее.
Она нужна мне.
Поэтому я поднимаю ее за заднюю часть бедер, пока она не обхватывает меня за талию своими длинными, как у балерины, ногами. Сделав три шага по комнате, я прижимаю ее к ближайшей зеркальной стене и целую.
Я сошел с ума.
Это единственное объяснение.
О, но безумие никогда не было таким приятным.
Ее губы на вкус как шоколадные кексы и кофе. Я сосу сильнее. Глубже. Пожирая ее, пока она не сливается с моим телом, как будто мы всегда были созданы друг для друга. Ее пальцы скользят по моему лицу. То, как она касается моих ушей, кожи головы, шеи этим волшебным прикосновением, превращает мой мир в пламя.
Она дергает бедрами, и я прижимаю ее к стеклянной поверхности.
Плохая идея.
Зеркала дрожат.
Санни все равно. Из глубины ее горла вырывается тихий звук, когда она целует меня и гладит по спине.
Еще. Санни.
Мое тело вернулось к инстинктам пещерного человека, где единственными насущными потребностями являются выживание и теплая женщина.
Этого недостаточно.
Губы прижимаются к шее Санни, я просовываю руки под ее рубашку, касаюсь ее подтянутого живота и провожу пальцами по спине. Я чувствую, как все ее тело содрогается прямо напротив моей кожи, и я заглушаю свой стон в ее горле.
Я продолжаю поглаживать ее кожу, поднимая руки все выше и выше, пока...
Вот оно.
Ее бюстгальтер не кружевной. Это какой-то шелковистый материал, который ощущается гладкими кончиками пальцев. Я провожу по нему рукой, и пламя пробегает от моей ладони до самых пальцев ног. Она шипит, хрипит и издает хриплый стон, от которого у меня кружится голова.