Стемнело. Там, где лежал Па, теперь возвышался холм. Угу устал, пот градом катился с его лица. Он сел отдохнуть.
Вдруг раздался страшный вой какого-то зверя. Угу вздрогнул, вскочил.
Небо было усеяно звездами. Большая белая луна висела над рекой Ткас и заливала ее холодным светом. Звериный вой повторился. Угу опомнился, кинулся к ближайшему дереву и, взобравшись на него, оглядел окрестность.
На поляну вышли два волка, обежали несколько раз отцовскую могилу, понюхали воздух, подошли и сели под деревом, на котором притаился Угу. Мальчик не боялся их. Он знал, что эти звери не умеют лазить по деревьям.
Утром Ба и Тет откатили камень от входа в пещеру. Солнце золотым ореолом поднималось из-за склона лесистой горы. Но сегодня никто не приветствовал его. Ни Па, ни Угу, ни My не пришли вчера вечером. И сейчас, поутру, их не было. Теленок понемногу ел зеленую травку и больше не мычал.
— Я пойду и приведу My, — сказала Тет и вышла, и сразу же раздался ее радостный крик:
— Угу идет, Угу!
Ма и Ба выскочили наружу.
— Угу, а Па? Где Па? — крикнула Ма. Но Угу шел молча и не спеша.
Все с нетерпением ожидали его. Он поднялся к пещере, не проронив ни слова, и бросил на землю топор.
— Угу, а Па? Угу, а добыча?
— Нет Па и добычи нет.
— Где Па? — испуганно спросила Ма.
— Лошадь отняла у него силу, лицо, грудь, глаза, голос… Па никогда больше не придет к нам…
— У-у-у! — закричала Ма и схватила себя за волосы. — У-у-у, Па никогда не вернется!
— Оох! — застонала Ба и тоже схватила себя за волосы. — Ох, больше никогда старые глаза Ба не увидят его.
— Как? Что ты говоришь? Мой Па не придет? Это неправда! — и Тет кинулась к Угу со сжатыми кулачками, но вдруг остановилась, вгляделась в брата.
— Ох, Угу! Ты уже большой… Я не смогу побить тебя… Угу стоял, расправив плечи и высоко подняв голову. Он смотрел серьезно и озабоченно. Он выглядел взрослым, опытным охотником.
Угу рассказал им, как вместе с Па прошли они наполненный шорохами лес, как поджидали в засаде лошадей, как Па поймал одну из них — самую большую, самую красивую, — схватил за гриву… Па был ловким, Па был смелым!.. Но лошадь встала на дыбы, черные волосы Па танцевали над лошадиной гривой, и вдруг… Па упал с лошади…
— Оох! Мой любимый, как же без тебя будет охотиться Ма? — горестно вскрикнула Ма.
— Оой, что будет делать без тебя старая Ба?
— Оой, Угу! Что такое «встала на дыбы»? — спросила сквозь слезы Тет. — Я никогда не видела лошадей. Я хочу видеть своего Па победоносно сидящим на спине золотистой лошади.
— Ох! И я хочу видеть его, — простонала Ма.
— И я хочу видеть его, — повторила Ба.
Угу замолчал. Опустив голову, он сел на землю, но вдруг, словно вспомнив что-то, вскочил, сверкнул глазами:
— Я покажу вам Па, смелого, сильного Па, сидящего на спине лошади! — крикнул Угу и вбежал в пещеру. Все бросились за ним. Угу порылся в куче костей, отложил в сторону несколько белых гладких лопаток, выбрал из них одну, но и она почему-то не понравилась ему. Он кинул ее обратно в кучу и осмотрелся.
Костер, полыхавший в середине пещеры, ярко освещал белые, еще не закопченные каменные стены. Угу поглядел на них, прищурился, подошел и…
Никто не мог потом сказать, сколько времени рисовал Угу. Все сидели как зачарованные и, не отрывая глаз, смотрели на стену. На стене сначала появилась огромная, вставшая на дыбы, лошадь. Затем на спине ее оказался победоносно сидящий Па. Одной рукой он крепко держался за гриву коня, а другой высоко над лошадиной головой занес каменный топор. Видно было, что Па вот-вот поразит лошадь страшным ударом. Волосы Па развевались по ветру, хвост его волчьей шкуры бил лошадь по крупу.
— О Па, мой Па! — крикнула Тет и бросилась к рисунку. Угу подбежал к матери и только сейчас заметил у нее на коленях маленького ребенка. Угу удивился. Ма подняла ребенка и поднесла его к стене.
— Па, смелый Па, — простонала она, — ты никогда не увидишь своего маленького сына! Па, смелый Па! Ты больше никогда не пойдешь на охоту со своей Ма!
— Ох, Па! Старая Ба никогда не увидит твоего лица, никогда не услышит твоего голоса.
Все стояли перед рисунком, причитали, раскачивались всем телом из стороны в сторону.
Тет вплотную подошла к стене и коснулась носом ноги Па. В то же мгновение она заметила у входа в пещеру человека.
— Хоп! — испуганно вскрикнула она.
Ма, Ба и Угу повернулись и ахнули. У входа стоял высокий, лохматый, чернобородый мужчина. В руке он держал топор, глаза его воровато скользили по лицам хозяев.
— Хоп!
— Хоп!
— Хоп! — вскрикнули все в один голос и, словно окаменев, замерли на месте.
— Хоп, Хоп, Хоп пришел! — грозно прорычал лохматый человек. — Хоп, Хоп, Хоп пришел! — повторил он. — Ага! Вот вы где находитесь! Хоп пришел и никогда не уйдет отсюда.
Взмахнув руками, человек вбежал в пещеру и бросился к Ма, которая в то же мгновение упала, чтобы телом своим закрыть маленького ребенка.
— Хоп тебе покажет! — крикнул Хоп, схватил Ма за волосы и приподнял ее голову.
— Хоп! Вы так хорошо устроились здесь, а меня он не взял сюда… О, я его очень боялся, а теперь не уйду отсюда!
Хоп повернулся и увидел на стене рисунок. Он испуганно задрожал и повалился на землю, но через минуту опять вскочил на ноги.
— Видите, я пришел, а вы говорите, что его лошадь убила… Я покажу ему, я его еще раз убью!.. Еще раз отниму у него силу!
Хоп сжал в руке топор и бросился к рисунку.
— Хоп, не убивай его!
— Не убивай его, Хоп! — закричали все.
Но Хоп размахнулся и уже хотел топором ударить по лицу Па, но в этот момент Тет подпрыгнула и вцепилась зубами в его руку. Хоп взвыл, выронил топор, но не растерялся. Другой рукой он схватил девочку за волосы и хотел бросить ее на землю, но в воздухе просвистел кнут Угу, и разъяренный Хоп схватился обеими руками за щеку, а Угу и Тет, воспользовавшись этим, выскочили из пещеры.
— Тогда я убью ее! — крикнул Хоп и подскочил к Ма, но Ба загородила ее.
— Ты не посмеешь сделать это!
Хоп на мгновение остановился и сказал:
— Хоп убьет старуху!
— Хоп не посмеет убить старуху, потому что она в этой пещере старейшая.
— Я старейшина в этой пещере, и все, все принадлежит мне! Прочь с дороги! — яростно закричал Хоп и бросился к Ма.
Ма успела положить ребенка на шкуру, схватила топор, отбежала и приготовилась защищаться.
— Уа, уа! — жалобно заплакал ребенок.
— А это что? Вот его я и убью! — Хоп схватил ребенка, поднял, чтобы с размаху ударить его головой об стену, но в это время Ма выронила топор и с плачем бросилась к Хопу.
— Не убивай его, Хоп! — обезумев от испуга, просила она. Хоп медленно отпустил ребенка, но опять взял в руки топор.
— Хоп, на, возьми своего детеныша. Но тех злых детей я убью. Мне не удалось убить их отца, так я буду рвать их тела зубами, упьюсь их кровью… я найду их! Куда идешь? — закричал он, заметив, что Ма пошла к выходу. Он схватил ее за плечо:
— Ты и старуха останетесь здесь, а то я сейчас же убью этого ребенка. Здесь теперь все мое, здесь я властелин. Я люблю жить в пещере, и вы не посмеете погасить огонь.
Ма вернулась.
Немного погодя Хоп сказал:
— Я хочу кушать!
— У нас нет еды, — сказала Ба. Она сидела у костра и подбрасывала в огонь хворост.
— А этот теленок? — рявкнул Хоп, схватил теленка и вышел из пещеры.
Угу и Тет стояли на вершине горы и видели, как Хоп своим каменным топором отрубил теленку голову, припал к его горлу, напился теплой кровью, потом содрал с теленка шкуру и внес окровавленную тушу в пещеру.
— Хоп, Хоп, — самодовольно повторял он, — а ну, ешьте, ешьте и вы. Ничего, завтра я принесу вам добычу, Хоп, но я должен найти их — мальчика и девочку… Вы смотрите, не смейте уходить отсюда… Здесь все мое… Я люблю жить в пещере… Хоп, Хоп, почему вы не кушаете? Ешьте!