Пацан дернул головой, отворачиваясь, и громко засопел, худенькие плечики опустились, так что оттопырились под линялой майкой острые ключицы.
— Нету папки, — буркнул он дрогнувшим голосом. — Погиб он. На пожаре.
— М-м-м, — вербальное выражение сочувствия никогда не было сильной стороной Сергея. Не потому что он этого самого сочувствия не испытывал, тут уж, скорее, наоборот. Просто в его жизни не случилось как-то настоящих потерь. Родители живы, хоть и развелись, но без скандалов и драмы. Ну не нравились ему ни новый муж матери, ни слишком молодая супруга отца, но это же не трагедия. Свел общение к звонкам по праздникам, и все на этом. Друзья тоже живы-здоровы. Даже расставания с женщинами Сергею всегда давались легко: ни тебе запоев, разбитого сердца, ночных СМС с проникновенными текстами, ни одного-единственного мордобоя, на худой конец, разошлись и ладно. Короче, когда он сталкивался фактом, что кто-то пережил реальную утрату, то страшно терялся, ощущая себя вроде как виноватым за то, что все-то у него в жизни благополучно и проблемы если и есть, то все какие-то мелкие по сравнению с тем, что довелось испытать другим. Вот и сейчас он понятия не имел, как реагировать на то, что его вот так остро резануло по чему-то неожиданно чувствительному этой ломкостью в пацанячем голосе, и ляпнул первое, что в голову пришло:
— Давно?
— Уж четыре года как. Я малой совсем был, — буркнул Тоха. — Папка у нас пожарный был.
— Героическая профессия, — рассеянно отметил Сергей, вспоминая причитания бабы Нади, когда сказал, кем сам работает.
— О, вон и мамка с лесопилки едет, — обрадованно вскрикнул Тоха, и Сергей увидел дальше по улице белую "Ниву". Творение отечественного автопрома явно каких-то лохматых годов производства прыгало и покачивалось на ухабах, победно преодолевало глубокие колеи, натужно подвывая движком и скрипя всеми своими уставшими от жизни такой железными членами. Поравнявшись с ними, Лилия Андреевна остановила машину, но глушить не стала.
— Здравствуйте еще раз, Сергей Михайлович, — поздоровалась она, посмотрела на сына и улыбнулась так, что у Сергея аж дыхание перехватило. Неприкрытая нежность и прямо-таки обожание лучились от этой женщины, щедро изливаясь на мальчишку, невольно задевая и его. Самым вроде краешком, но достаточно для того, чтобы Сергей застыл немым чурбаном, неотрывно пялясь на эти ямочки на щеках и крошечные лучики-морщинки вокруг ярко-голубых глаз.
— Малыш, у нас все в порядке? — спросила госпожа участковый, и Тоха тут же недовольно скривился и покраснел, смущенно покосившись на Сергея.
— Мам, ну какой я тебе малыш? — недовольно буркнул он. — Нормально все. Баб Надя с Лексеичем мед сымают.
— Сильно шумят? — нахмурилась Лилия Андреевна.
— Да как всегда, — отмахнулся пацан. — Ма, я к Ваньке на часик смотаюсь?
— Но только на час, — сделала строгое лицо женщина, но улыбка из ее глаз никуда не исчезла. — А то знаю я вас. И чтобы на речку без взрослых ни ногой.
— Ла-а-адно, — протянул Тоха уже на ходу. — Пока, дядь Сережа.
Лилия Андреевна, развернувшись на сиденье, не просто проводила сына взглядом, а будто обласкала его тощую фигурку, и у Сергея что-то внутри заскреблось… ревнивое, что ли. Вот ведь ерунда.
— Вас подвезти куда-нибудь, Сергей Михайлович?
— Да я, собственно, магазин искал.
— Ну тогда Вам точно не туда. Хотите покажу?
В магазин он хотел, а вот оказываться слишком близко к ней — нет. Потому что тогда начинало хотеться совсем уже не еды. Но не стоять же столбом. Открыв дверцу, издавшую истошный скрип, Сергей забрался в салон, усаживаясь на потрепанное жизнью сидение, которое тут же нежно приникло к его заднице и спине всеми своими пружинами. С первого раза дверь не закрылась.
— Сильнее надо, — прокомментировала Лилия Андреевна и, стремительно перегнувшись через него, чуть ли не укладывая грудь на его колени, шарахнула дверью так, что он совершенно точно оглох на одно ухо. Великолепно, он теперь контуженый придурок со стояком. Хорошо хоть Лилия Андреевна смотрит на дорогу, а не на него, ерзающего в тщетных попытках пристроить свою проблему поудобнее.
Притормозив около двора, где происходило представление, на веки вечные врезавшееся в память Сергея, Лилия Андреевна открыла дверцу и, выскользнув из машины, встала на подножку.
— Ма-а-ам, — закричала она. — Вам помощь нужна?
— Да иди ты, Лилька, отсель, — "вежливо" ответили ей с той стороны забора. — Небось сами не безрукие.
Нисколько не обидевшись, Лилия Андреевна села за руль.
— Вот уж… неугомонные. Один глуховатый, другой психоватый. Как вместе соберутся — так хоть святых выноси, — с едва сдерживаемой улыбкой прокомментировала затихающую за забором бурю эмоций участковый. — Ну что, в магазин? — переспросила она Сергея, и он кивнул, все еще прислушиваясь к переругиваниям двух отечественных производителей меда, которые странным образом стали напоминать уже некий… флирт, что ли.