Язь
Первого язя, как первую любовь, помнишь всю жизнь. Это рыба серьезная, умная, достойная уважения и к тому же нарядная, что в подводном мире наших широт, лишенном тропического буйства красок, явление довольно редкое. Чешуя язя — как чеканка по металлу, отливающая золотом и серебром, оперение облито пурпуром. В сильном, упругом теле видится целесообразность и соразмерность. Язь — одна из самых красивых, чистых и опрятных рыб в семействе карповых, всегда желанный трофей.
Под разрушенной мельничной плотиной, удя в начале мая бирюков на уху и утомившись от механических взмахов удилищем (ерши-носари хватали наживу сразу же после заброса), пустил я мотыля повыше, вполводы, особо ни на что не рассчитывая, для роздыха. Пляшущий в мутноватых еще речных струях поплавок дрогнул на второй проводке не в ритм танцу, выдав чье-то осторожное прикосновение. Чуть выждав, подсек, и сердце заухало в унисон упругим толчкам засекшейся крупной рыбы. К кому только не обращает рыболов молитву в такие минуты: к судьбе, фортуне, клинскому заводу, выпустившему леску, к игольной фабрике, отштамповавшей крючок, к своему ангелу-хранителю и самому Господу Богу! К счастью, крючок не разогнулся, поводок выдержал. Язь, покинув родную стихию, сорвался уже на берегу, запрыгал по камням. В садке он выглядел левиафаном среди карликов-ершей. Чтобы унять дрожь в руках, пришлось отложить удилище и закурить.
С первым язем, около килограмма весом, никак не хотелось расставаться. Поползновения домашних, уже поставивших разогреваться сковороду, были мною с негодованием отвергнуты. Язь был завялен, что хоть как-то отдаляло неизбежную разлуку с трофеем (новички-рыболовы меня поймут!) и преподнесен тестю в день 50-летия.
Осторожность и расторопность язя хорошо известны. Только что стоял у поверхности темным силуэтом, грел бока. Но хрустнул сучок под ногой рыболова, язя уже нет. Только расходящиеся круги на воде указывают место покинутой стоянки. Он всегда начеку, помнит о грозящей отовсюду опасности. Сверху может спикировать сокол-рыбник — скопа, из зарослей рогоза броситься в «торпедную атаку» щука. Еще большая опасность — человек с удочкой. Сорвавшийся с крючка язь надолго запоминает причиненную им боль, запах и привкус металла, долго не возвращается в опасное место. Язи обычно держатся стаями, и не исключено, что в этих сообществах существует система передачи простых, но жизненно важных сигналов: «опасность», «еда», «делай, как я». Если повезет напасть на язевую стоянку или еще лучше — на их столовую, необходимо соблюдать максимальную тишину, маскировку. Сорвавшаяся рыбина наделает столько шума, что можно сматывать удочку — поклевок больше не будет.
Смелее ведут себя язи в предрассветных, вечерних сумерках, поднимаясь из глубины к самой поверхности. Ловя с лодки на тихой лесной речке, заросшей кувшинками, рогозом, элодеей, плотву, я не раз замечал всплески, возню в камышах какой-то крупной рыбы. Но ни разу не удавалось соблазнить ее днем на поклевку. Уже темнело, когда, сделав дальний заброс в центр появившегося на поверхности реки буруна, я ощутил мощную потяжку. Язь (это был он) вытянул весь запас лески с катушки, согнул удилище дугой и даже не притормозил, обрывая поводок, словно какую-нибудь гнилую нитку! Леска обвисла. И поделом: если хочешь язя, хлипкую снасть брать нельзя!
«Наибольшую часть крупной рыбы, выуженной мной в течение всего рыболовного моего поприща, составляют язи», — пишет С. Т. Аксаков в «Записках об уженье рыбы». Он же сообщает и о рекордсменах среди язей: личный рекорд Аксакова — семь фунтов, то есть более 2,8 килограмма. Встречались в прошлом веке язи и под восемь кило! Сегодня же эта благородная рыба отнюдь не преобладает в уловах, стала редка. В центральных областях России для рыболова большая удача поймать Двухкилограммового язя. Рекорд 1990 года — 2,2 кг (язь пойман поплавочной удочкой в реке Северный Донец в Белгородской области). А среди национальных рекордов наиболее впечатляющ польский: здесь поймали язя весом 5,1 кг!