— А ты? — спросил я.
— Да я уже почти привык. Говорить не могу, но понимаю как собака. Я хоть в чужой стране живу, а вот как вы своих миллиардеров терпите…
— Обыкновенно, — сказал я. — Чистим, моем, убираем. Некоторые задницу лижут. За это хорошо платят.
— Я, если честно, тоже лижу, — повесил голову Виктор. — Диана, принеси вина!
Девушка с готовностью вскочила, схватила кувшин и ускакала на кухню. Хорошая козочка.
— Эх, не был бы я женат… — посмотрел ей вслед Виктор.
— Не жил бы в Германии, — сказал я.
— Она к тебе подсаживается, а не ко мне.
— Молодая ещё.
— Но она хоть чувствует, что мне нравится?
— Это они всегда чувствуют.
Диана принесла вино.
— Надо идти на танец, — сказала она.
— Какой танец? — удивился Виктор.
— На угли.
Действительно, ради чего мы сюда приехали? Чехи уже в полном составе столпились вокруг костра. И немцы там, и поляки, хохлы в первом ряду стоят. Мы присоединились к ним. Диана прижалась ко мне тугим бедром. Её волосы опять защекотали у меня в носу, но на этот раз я сдержался.
Какой-то человек ходил по кострищу, сгребая кочергой раскалённые угли в кучки.
— Босой! — толкнул меня в бок Виктор.
— Это и есть танец? — спросил я Диану.
— Да! — помотала она головой.
— Ему не больно?
— Не знаю.
Под звуки болгарского танца человек принялся разбивать кучки ногами. Угли разлетались в темноте, как трассирующие пули. Танцор, крепкий мужчина средних лет, вдруг схватил одну из туристок, вынес её на середину кострища и наклонился вместе с ней к углям. Она завизжала. Народ довольно захохотал.
— А в других местах танцуют на углях? — спросил Виктор.
— Нет, — кивнула Диана, — только в Бате.
— Может, попробовать? — шагнул вперёд Виктор.
— Не надо! — схватила его за руку Диана.
— Шучу, — покосился на меня Виктор. — Пойдём выпьем.
Мы сели за стол и выпили по кружке.
— Не будет у вас цивилизации, — сказал Виктор и вытер тыльной стороной ладони рот.
— Почему? — спросил я.
— Цивилизация — это социальная справедливость. У вас её нет и в помине. Когда у одного двадцать пять миллиардов, а у другого пенсия восемьдесят долларов, народ не может быть единым. Ты заметил, что в террористических актах у вас гибнут только бедные?
— Ещё бы, — сказал я, — миллиардеров охраняют. И в метро они не ездят. Но народ не был единым и при коммунистах.
— Тогда все были бедные! — удивился моей тупости Виктор. — А кто побогаче, тот прятался. Теперь вы капитально разделились. И бить вас будут по одному.
— Кто станет бить?
— Да все кому не лень!
Чувствовалось, Виктор уже устал втолковывать мне очевидные истины.
Диана, молча сидевшая рядом с нами, вдруг вскочила со скамьи.
— Ты куда? — попытался остановить её я.
— Народный танец! — крикнула она и умчалась на площадку.
Там уже образовался огромный круг. Диана подпрыгивала не хуже других.
— Умеет, — с завистью сказал Виктор.
— Чем меньше народ, тем он лучше знает свои танцы, — ответил я.
Праздник заканчивался. Напоследок Виктор всё же сходил на кухню и притащил ещё один кувшин вина.
— Больше не лезет, — сказал я.
— А мы стоя и не наклоняясь, — хохотнул он. — Диана, кто больше пьёт: русские или болгары?
— Чехи, — покосился я на соседей. — Опять толстый побежал с кувшином.
— У них пивная закалка, — сказал Виктор. — Диана, приезжай ко мне в Бонн. Встречу и устрою по высшему классу.
— Спасибо, — перестала улыбаться Диана. — Заработаю деньги — обязательно приеду.
— Можно и без денег, — напыжился Виктор. — Слава Богу, неплохо зарабатываю.
— Она хочет приехать на свои деньги, — сказал я.
— И ты приезжай, — Виктора заклинило. — За покрашенную машину хозяин знаешь сколько мне заплатил?
Только теперь я понял, что Виктор окосел.
— Приедем, — кивнул я, — но сначала в мой любимый Созополь, в котором море, храмы, Диана… Нет, сначала Диана, потом море.
Мы сели в автобус, и опять я оказался рядом с Дианой. Виктор выкрикивал что-то невразумительное всё из того же дальнего угла.
— Устали? — спросил я девушку.
— Немного, — положила она голову мне на плечо.
— Завтра поплаваем в море, и опять в бой, — сказал я, боясь шевельнуться.
— Завтра работа, — пробормотала Диана.
Я вспомнил, что местные не купаются, но говорить ничего не стал. Была уже глубокая ночь. Яркий свет фар встречных машин бил в глаза, не позволяя задремать. Впрочем, Диане он совсем не мешал.
В Бургасе автобус вдруг затормозил у одной из остановок. На ней стоял высокий плечистый парень с бритой головой. Диана встрепенулась, взбила рукой волосы и оглянулась на туристов.
— Чао-чао! — сказала она. — Спасибо за компанию. Я уже приехала.
Она была свежа как огурчик, можно залюбоваться. В хоре голосов, благодаривших её, я не услышал баритона Виктора. Он мирно спал в своём углу.
Диана помахала всем рукой, посмотрела на меня ясными глазами, по-птичьи ткнула носом в щеку и выскочила из машины. Парень обнял её за плечи, и они пропали в темноте.
Я вдруг вспомнил кошек, сидящих на ступеньках домов в Созополе и следящих прозрачными глазами за прохожими.
Они, как и Диана, были с другой планеты.
Воздушный бой
На предвыборную встречу действующего мэра города по фамилии Колтунов с избирателями Николай попал случайно. Приехал на родину проведать брата и встретил на улице Серёгу Поликарпова, бывшего одноклассника.
— Ты как?
— Да так.
— В Москве, небось, икру ложкой трескаешь?
— Это вы тут разожрались, — похлопал по раздобревшей спине товарища Николай. — Центральную площадь брусчаткой вымостили.
— А что, не хуже Красной площади получилось, — хохотнул Сергей. — Жизнь-то налаживается!
— Да уж, — согласился Николай. — Похоже, ты в начальники выбился?
— Помощник главы администрации, — не стал скромничать Сергей. — Сейчас вот предвыборный штаб возглавляю.
— Неужто деньги делишь?
— Ну-у… — замялся Поликарпов. — Сегодня в два часа встреча с избирателями. Не хочешь прийти? После митинга фуршет. С шефом познакомлю.
— А где митинг?
— На нашем лугу. Помнишь, как мы на нём третью школу в футбол раздолбали? Ты тогда гол забил.
— Два гола, — кивнул Николай. — Неужели там до сих пор ворота стоят?
— Какие ворота! — засмеялся Сергей. — Нынешнюю молодёжь за мячиком уже бегать не заставишь. Я распорядился установить трибуну, три выездные торговые точки разместил. По одной бутылке пива бесплатно.
— Сильно! — оценил размах старого товарища Николай. — На бесплатное пиво народ соберётся.
— Приходи, — толкнул его плечом Сергей. — На трибуне постоим, людям ручкой помашем. Небось, в Москве на мавзолей не больно-то пускают?
— Куды нам, — крякнул Николай. — Я смотрю, вы тут власть крепко держите.
— Стараемся. Для чего её строили, вертикаль-то?
Они засмеялись.
Серёга в школе перебивался с троек на четвёрки, и теперь видеть его хозяином жизни Николаю было странно. Но какой толк, что сам он в школе был лучшим математиком? Ни дачи, ни джипа, ни тумбочки, в которой деньги лежат. Не те законы изучал он в школе, совсем не те.
— Не горюй! — подмигнул ему Поликарпов. — После митинга коньячку выпьем, с девочками из пиар-группы пообщаемся. Помнишь, как мы с тобой Машку делили?
— Как не помнить… Она, вроде, уехала из города?
— Уехала, вернулась, опять уехала. Три мужа, один другого богаче, а при встрече заплакала. Тебя вспоминала.
— Машка? Она и плакать-то не умеет. Узнать хоть можно девушку?
— Ещё лучше стала, чем была, — вздохнул Сергей. — И не плакала, конечно, смеялась, но тебя вспоминала. «Где наш ушастый?» — спрашивает.