— Сомневаюсь.
— Неужели идеальная успеваемость — это то что ожидает семья Хоторнов? — спросила я.
Он засмеялся, но не ответил.
Я взглянула на него, мои щеки покрылись румянцем, когда я поймала взгляд его карих глаз цвета виски. Его губы скривились в ухмылке. Мне вдруг представилось, как я наклоняюсь вперед и целую эти самые губы. Я бы прикоснулась к его шее, запустила пальцы в его волосы. Я бы не останавливалась, пока у меня не перехватило бы дыхание.
— О чем ты думаешь, Il Penseroso? — спросил он, понизив голос на октаву.
О тебе.
— Мне пора домой, — мой голос был мягким, неуверенным.
Риккард поднялся на ноги.
— Я провожу тебя.
6. Августина
Мы шли бок о бок по Брэттл-стрит, тишина прерывалась криками и воплями наших опьяневших однокурсников. Перед уходом Риккард дал мне свое пальто, и я все еще чувствовала прикосновение его руки к своей шее, когда он помогал мне надеть его.
Осенний ветер со свистом пронесся мимо нас, и я взглянула на Риккарда. Его руки были засунуты в карманы, выражение лица задумчивое. Он ничуть не дрожал.
— Тебе не холодно? — спросила я.
Он усмехнулся.
— В отличие от тебя, я не мерзляк.
— Неправда, я не мерзлячка.
— Ты единственный человек, которого я знаю, который одевается по-зимнему в сентябре, — он задумался. — Я всегда замечаю, как ты бежишь через кампус, и твой шарф волочится за тобой. Даже когда светит солнце.
Я уткнулась лицом в пальто, чтобы спрятать улыбку.
Ночью кампус был пугающим. Высокие деревья отбрасывали жуткие тени, а странные крики напоминали звериные вопли. Обратно мы шли молча, но без дискомфорта, и я почувствовала легкое разочарование, когда увидела ворота Декстера11, вход во двор, с высеченным на камне посланием: Войдите, чтобы возрастать в мудрости12.
Гарвардский двор был предназначен для первокурсников, здесь располагались столовая, общежитие и проходило большинство занятий. Чтобы все было в одном месте, университет заботился о том, чтобы у самых уязвимых учеников было мало возможностей заблудиться.
Риккард провел меня к входной двери моего общежития. Сквозь стекло я увидела любопытные глаза проктора.
— Спокойной ночи, Августина, — сказал он.
— Спасибо за рубашку.
Его улыбка была маленькой, драгоценной.
— Всегда пожалуйста.
Я уже входила в здание, когда остановилась. Один вопрос мучил меня уже довольно давно.
— Риккард?
— Мм?
— Почему я? — когда он ничего не ответил, я добавила: — Почему из всех в кампусе ты выбрал меня?
— Почему ты? — повторил он.
Я кивнула.
Риккард встретился со мной взглядом, его глаза были темными и напряженными.
— Потому что ты и я — одинаковые, Августина, и я не соглашусь ни на что меньшее, чем равенство.
Мир вокруг словно остановился.
Паника или инстинкт заставили меня шагнуть в коридор и закрыть за собой дверь, задвинув замок. Сквозь стекло я наблюдала, как его фигура исчезает в тени.
Лежа в постели, я проверила телефон. Пропущенный звонок от Джонатана. Я удалила голосовое сообщение, перевернулась на спину и увидела во сне Риккарда Хоторна.
***
Сестра позвонила мне рано утром в первый день октября.
Я свернулась калачиком в общей комнате общежития с книгой, ожидая, когда Сахар проснется, чтобы мы могли отправиться завтракать. Утренний холод был слишком резким, чтобы обогреватель мог помочь, поэтому я укрылась несколькими слоями одеял. Время от времени белка, живущая в доме, лорд Уинтроп, скреблась в окно в поисках тепла.
— Что там у тебя за история с каким-то парнем? — первое, что сказала Эдвина, когда я ответила на звонок.
Я трогала уголки книги, ничего не говоря.
— Мне позвонил дядя Карлайл, — объяснила она. — Очевидно, наша тетя очень расстроена твоим маленьким романом и предупредила, чтобы ты держалась от него подальше. Я сказала ему, что это не может быть правдой, потому что моя сестра никогда не стала бы скрывать от меня подобную информацию.