На другой стороне образовалась группа парней, их смех и вопли звучали громче, чем у всех остальных. Я заметила макушку золотистой головы и замерла.
Риккард.
После событий в библиотеке, мы не разговаривали. Я не была уверена, избегали ли мы друг друга или просто не пересекались. Последствия моего почти принятого решения заставили меня чувствовать себя несколько более настороженно, чем обычно. Эдди несколько раз подталкивала меня к этой теме, но я не могла выразить свои мысли словами.
Я наблюдала за тем, как Риккард издал восторженные крики вместе со своими друзьями, его ухмылка была ослепительной. Он был одет в распахнутое пальто, темно-бордовый свитер под ним и полосатый шарф — олицетворение выражения «Лига плюща». Когда лодки пересекли финишную черту, он издал торжествующий вопль, и весь мост последовал за ним.
Айрис схватила меня за плечо и потрясла.
— Мы победили! Мы победили!
Риккард оторвался от соревнования, чтобы сказать что-то кому-то позади себя, но остановился, когда наши глаза встретились. Я не была уверена, какой ожидала от него реакции, но широкой ухмылки и короткого взмаха руки было явно недостаточно. Он поприветствовал меня так, словно мы были старыми друзьями, прежде чем повернуться к своим друзьям. Все это произошло менее чем за три секунды, но у меня внезапно перехватило дыхание и закружилась голова.
Сахар наклонилась к моему уху, слова были едва слышны из-за торжества.
— Что между вами двумя происходит?
Я покачала головой.
— Ничего!
Было ясно, что она мне не поверила, но Айрис, потащила нас с моста в толпу людей прежде, чем что-либо еще было сказано. Повсюду разлетались приглашения на вечеринки в кампусе, а хорошие спортивные манеры были выброшены в окно, когда мы самодовольно смотрели на проигрывающие команды.
Мы с Сахар взялись за руки и пошли за Айрис, когда она повела нас к еде. Мы стояли в очереди за закуской из лобстера с маслом стоимостью 21 доллар, прежде чем отправиться обратно в кампус.
— Августина!
Я замерла на месте, поворачиваясь. Риккард шел к нам, не переставая очаровательно ухмыляться. Он остановился перед нами, наклонив голову в сторону Айрис и Сахар.
— Дамы, — поприветствовал он. — Мне нужно поговорить с Августиной о чем-то важном. Вы ведь не возражаете, если я уведу ее на несколько минут?
По жестокой иронии судьбы ни Айрис, ни Сахар не были настроены против Хоторна, когда это имело значение. Обе, казалось, были на мгновение ошеломлены его ухмылкой и вниманием, пока Сахар не покраснела до корней волос, а Айрис, заикаясь, произнесла: — Привет! О, эм, привет! Да, забирай ее! Они схватили друг друга за руки и унеслись прочь. Кажется, Сахар пробормотала что-то о встрече со мной в общежитии, но она так быстро ушла, что я не могла быть уверена.
Я подняла на него глаза, изучая выражение его лица. Когда мой взгляд достиг его губ, я почувствовала их призрачное прикосновение на своих собственных, и это воспоминание настолько въелось в мой мозг, что я знала, что буду думать об этом десятилетиями.
— Ты выглядишь замерзшей, — сказал Риккард.
Его слова вырвали меня из мыслей.
— А когда я такой не выгляжу?
Риккард снял с шеи шарф и накинул его мне на плечи. Он был все еще теплым от его кожи.
— Ты не обязан отдавать мне свой шарф, Риккард, — сказала я, когда он завязывал его. — Я не хочу, чтобы тебе было холодно...
— Со мной все будет в порядке, — он отступил, засовывая руки в карманы.
Мгновение мы пристально смотрели друг на друга.
Когда Риккард продолжил молчать, я спросила: — Все в порядке?
— Мы избегаем друг друга.
— Больше нет... с двадцати двух секунд назад.
Он покачался на пятках, на его губах заиграла легкая улыбка.
— Я не хочу, чтобы мы избегали друг друга, Августина.