Мы с Сахар благоразумно промолчали.
Внутри было шумно, энергично и все освещалось туманным оранжевым светом сказочных гирлянд, висевших между палатками и тележками с едой. Американские горки с головокружительными поворотами возвышались над толпой, а поле было усеяно палатками, заполненными участниками соревнований — от метания дротиков до ловли яблок. Айрис попробовала свои силы в игре по подбрасыванию колец, но неспособность набрать хотя бы одно очко привела ее в еще более скверное настроение.
— А где твой парень? — спросила меня Айрис, когда мы направились к тележкам с едой.
Джонатан промелькнул у меня в голове, и я повернула голову так, будто он вот-вот материализуется прямо перед нами. Но Айрис говорила не о нем.
— Он не мой парень.
Она фыркнула.
— А Риккард об этом знает?
Я не хотела обсуждать Риккарда и уж тем более не хотела знать мнение Айрис о нашей... дружбе.
Мы подошли к началу очереди. Мужчина с облупившейся зеленой краской на лице наклонился к нам, зажав сигарету между губами.
— Mothman Meatlovers26 не осталось, — сказал он, выдыхая дым нам в лицо. — Только Sasquatch Supreme, — он разложил кусочки на три бумажные тарелки, прежде чем мы согласились.
— У вас есть нож и вилка? — спросила я.
Он посмотрел на меня, фыркнул, а затем начал говорить людям позади нас: — У меня не осталось Mothman...
Я повернулась, и последовала за Сахар, которая уже вышла из очереди. Жирный сыр сполз с бумажной тарелки на траву.
Волосы на моем затылке вдруг встали дыбом...
— Как слаб наш дух, как бренна наша плоть! — горячее дыхание щекотало мне ухо. — Святых, пожалуй, нынче редко встретишь.
Я обернулась. Риккард стоял рядом со мной и ухмылялся, глядя на мои крылья. Какой бы ответ ни вертелся у меня на языке, он мгновенно угас, когда я впилась в него взглядом. Он был одет в оранжевую тогу, перекинутую через левое плечо, и больше ничего. Вся правая сторона была обнажена, включая соски. Упругие мышцы двигались при каждом вдохе, и мой взгляд опустился к поясу Адониса27...
Кончики моих ушей горели.
— Генрих VIII, — сказал он, когда я ничего не ответила. — Шекспир.
Там, где должна была находиться его печень, была затянувшаяся рана. Она выглядела растерзанной и кровавой, но удивительно искусной.
— Ты — Прометей, — вздохнула я.
Риккард усмехнулся и наклонился ближе, понизив голос до такой степени, что его плавность стала похожа на шепот пальцев по моей обнаженной коже.
— Тебе нравится мой костюм?
Ответить мне помешали подошедшие Айрис и Сахар. Обе смотрели на Риккарда удивлёнными глазами и, казалось, на мгновение лишились дара речи.
Он выпрямился.
— Приглашаем вас троих посидеть с нами, парнями, — он посмотрел на пиццу в моих руках, и его губы растянулись в улыбке.
Мы все кивнули и пошли за ним туда, где на тюках сена сидела компания парней. Риккард заставил двух первокурсников подвинуться, чтобы мы могли сесть, а сам уселся скрестив ноги возле моих ног. Никто из нас не проронил ни слова, пока парни спорили друг над другом, Каллен доказывал свою точку зрения невозмутимому Сорену. Это было как-то связано с футболом, но все мои надежды обратить на это внимание улетучились, когда Риккард откинулся назад, прижимаясь к моим ногам.
Если бы я протянула руку, то смогла бы провести пальцами по его волосам. Мои руки дернулись от этой мысли. Воспоминания о нашем поцелуе в библиотеке не выходили у меня из головы, и я вспомнила, какими мягкими были пряди между моими...
— Ты собираешься это есть? — Каллен наклонился и жестом указал на пиццу у меня на коленях.
Я покачала головой и передала ему пиццу. Он с удовольствием съел ее.
Риккард откинул голову назад, встретившись с моим взглядом. Он поднял свой бокал в немом вопросе, и я кивнула. Что угодно, лишь бы притупить ощущение его обнаженной кожи на моих ногах.