— Согласна.
— Может быть, не сейчас, — сказал он, — но однажды Вы поймете.
Я посмотрела на него. Мистер Хоторн смотрел на свою коллекцию сокровищ, как поддельных, так и настоящих. Неприятное чувство закралось в мое нутро, но я его проигнорировала. Произвести хорошее впечатление на отца Риккарда было просто необходимо... хотя я не хотела думать о причинах этого.
— Полагаю, Вам надоело слушать, как этот старик бубнит, — размышлял он. — Наслаждайтесь ужином и изрядным подхалимством, мисс Грейди. Я сомневаюсь, что мы видимся в последний раз.
Если я правильно поняла, это был знак того, что мне пора.
— Было приятно познакомиться с Вами, мистер Хоторн.
Я выскользнула из комнаты, не зная, что сказать по поводу этого разговора.
В зале продолжалось пьяное веселье, которое с каждой минутой становилось все громче и громче. Маски придавали танцам еще более зловещий и сверхъестественный вид, словно я попала в «Сон в летнюю ночь»30и стала свидетелем бала фей.
Я подошла к Сорену.
— Он на улице, — сказал он, прежде чем я спросила. — Отмораживает себе яйца в ожидании тебя.
— Он не ждет меня. Он злится на меня.
— Нет, не злится, — Сорен поднял на меня глаза. — Я рад, что ты пережила Найлза.
— Разве в этой семье есть что-то, что не было запланировано заранее?
Он рассмеялся, звук отразился от люстры.
— Нет, Августина, ни одной гребаной вещи.
Я оставила Сорена и направился вниз. Как он и сказал, я нашла Риккарда снаружи, на углу улицы. Среди движущихся пешеходов он выглядел как остров, неподвижный, единственный приют среди опасных волн. На нем был смокинг, но без маски, и его лицо было беззаботным, когда он смотрел в темную ночь.
У меня перехватило дыхание. Он был слишком красив для слов, и иногда на него было больно смотреть.
Я молча стала рядом с ним и задрожала. От холода или от его присутствия, я не могла сказать.
— Я раскусила твою игру, Риккард, — сказала я. В городе было шумно, гудели клаксоны и сирены, но мои слова прорвались сквозь все это.
Уголок его губ дернулся.
— Мою игру?
— Все эти парни внутри проходят через все эти испытания, чтобы стать такими же, как Хоторны, — сказала я. — Я прошла через все эти испытания, чтобы стать Хоторном.
Риккард повернул ко мне голову, наши глаза встретились. В его глазах светилась гордость.
— Не хочешь прогуляться?
Я удивленно моргнула, но не отказалась. Когда Риккард так на меня смотрел, мне казалось, что он мог бы предложить мне поплавать с глубоководными акулами, и я бы помчалась за ним к воде.
Мы молча шли по бетонной дорожке, Риккард указывал мне на что-то. Толпа поредела, и вскоре мы уже шли по пустынной улице.
Я остановилась у входа в таунхаус. Четырехэтажный дом, стены из кремового известняка и высокие эркеры. Его классический стиль напомнил мне Париж, и через окно внизу я увидела пожилую пару, свернувшуюся калачиком на диване и слушавшую музыку, которая доносилась до улицы.
Риккард остановился рядом со мной.
— Это как раз то, что я хочу.
Его брови озадаченно изогнулись.
— Когда мы поженимся, — уточнила я. — Это дом, который я хочу.
Редко когда мне удавалось застать Риккарда врасплох. Он несколько раз моргнул, его челюсть отвисла.
— Значит ли это...?
— Сначала я должна сделать несколько вещей, — твердо сказала я. — Я не хочу, чтобы меня торопили.
Риккард улыбнулся и протянул мне руку. Я взяла ее, прислонившись к его теплу.
— Я буду терпелив, Августина. Ради тебя я буду терпелив.
15. Августина
Тук. Что-то ударилось в окно.
Я подняла голову и прислушалась.
Тук.
Еще один.
Взглянув на часы, я поняла, что время близится к полуночи, и в этот час по кампусу бродят только неприятности. Сахар уже уехала к родственникам на каникулы, а мой самолет улетал завтра утром. Не в силах уснуть, я провела последние несколько часов за чтением под золотистым светом лампы, зарывшись в одеяло, как кролик в нору.