— Если ты еще не научилась...
Я отстранилась, наклонив голову, чтобы посмотреть на него. Мы занимались в библиотеке Бейкера с обеда, и сейчас часы близились к полуночи. Несмотря на поздний час, в читальном зале Стамс было многолюдно: одни занимались, а другие спали в течение фазы быстрого сна. Обычно мы занимались на другом берегу реки, в Уиденере, но Риккарду для подготовки к экзамену понадобился доступ к архиву бизнес-школ, и я прошла двадцать минут пешком в декабрьскую погоду, чтобы просто молча посидеть рядом с ним.
К счастью, на неделе подготовки к экзаменам занятий не было, и я могла провести с ним максимум времени. Кроме того, он так обрадовался, когда увидел меня в библиотеке, что я, наверное, переплыла бы Чарльз, только бы увидеть это выражение его лица.
Но теперь он закончил свою работу и решил, что есть другие вещи, которым он предпочел бы уделить внимание.
— Пойдем, тебе нужно отдохнуть, — прошептал он. Его рука лежала на спинке моего стула с тех пор, как мы сели, и то и дело играла с моими волосами с непринужденностью, которая волновала меня больше, чем самый горячий поцелуй. — Ты уже двадцать семь минут смотришь на этот вопрос.
Я медленно теряла способность сосредоточиться.
— Уже все закрыто.
Это был мой тонкий способ намекнуть ему, что он должен пригласить меня к себе, но либо он был намеренно проницательным, либо я была слишком деликатной, потому что он не уловил намека.
— Нет, если есть ключ, — размышлял он.
— Ключ?
Риккард только улыбнулся.
— Собирай свои вещи.
Сложив свои тетради, я незаметно засунула записку между страницами его учебника, пока он смотрел в сторону. Это была забавная маленькая традиция, которую мы завели на этой неделе: оставлять друг другу записки, которые потом можно было найти. Те, что он оставлял для меня, варьировались от комплиментов до сокровенных мыслей и вещей, которые он видел и которые напоминали ему обо мне. Я сохранила все до единой, положив их в конверт в ящике для нижнего белья.
Мы вышли из библиотеки рука об руку. Холодный ветер щекотал мои щеки, а земля под ногами была скользкой от льда.
Прошло пять дней с тех пор, как мы начали встречаться (я скрупулезно вела счет), и каждый день Риккард высаживал меня у входа в общежитие с головокружительным поцелуем. Он не приглашал к себе или обратно в общежитие. Самое большее, на что мы решились — это поцеловаться на покрывале для пикника, где он просунул руку мне под рубашку, но тут начался дождь, и все быстро закончилось.
— До моего общежития идти долго, — небрежно сказала я.
Риккард кивнул.
— Я провожу тебя, не волнуйся. Не хочу, чтобы с моей девочкой что-нибудь случилось.
Значит, как только я начинаю с ним встречаться, он становится глупым, подумала я про себя, но тут же уловила коварный блеск в его выражении лица.
— Ты меня дразнишь.
Он отпустил мою руку и обхватил меня за плечи, прижавшись поцелуем к моей щеке.
— Если не я, то кто?
— Я не люблю, когда меня дразнят, — но мои слова не прозвучали сердито. — Куда ты меня ведешь?
Риккард вел нас по Гарвардской улице, в направлении стадиона.
— Терпение, Il Penseroso. Скоро ты все узнаешь.
В поле зрения появилось большое прямоугольное здание с надписью «Блоджетт», написанное сбоку. Снаружи здание бассейна Блоджетт32 имело странную форму: крыша была очень большой и держалась на колоннах. Оно напоминало геометрический гриб. Я никогда не была внутри, но у меня было предчувствие, что это скоро изменится.
— Бассейн закрыт, — сказала я.
Риккард протянул ключ.
— Для меня — нет.
— Значит, ты одновременно и вор, и очаровашка?
— Очаровашка? — он выглядел довольным этим титулом. — Если я такой очаровашка, то почему мне понадобилось столько времени, чтобы затащить тебя в постель?