— Что с тобой, Петрек? Плохо себя чувствуешь?
— Он махнул мне рукой, — прошептал Петрек, пытаясь поделиться с учительницей поразительной новостью. Но пани Маковская смотрела на него с величайшим удивлением, явно ничего не понимая.
— Кто махнул тебе рукой?
И, повернувшись к классу, повторила строго:
— Кто махнул рукой? Кто машет на уроке? Признавайтесь немедленно! Что за поведение?
— Это не в классе! — пробормотал Петрек. — Это…
Он хотел сказать, что это Продавец Шаров, но быстро опомнился. Нет, такие вещи нельзя говорить при всём классе, тем более при Космале и его дружках. К счастью, Космаля не понял, что речь шла о Продавце Шаров, и, желая скомпрометировать Петрека, пропищал тонким голосом:
— Ябеда!
Пани Маковская не расслышала этого и только сказала Петреку:
— Что с тобой сегодня происходит? Сиди спокойно, Петрек.
— Я из-за него не могу сосредоточиться, — заявил, воспользовавшись случаем, Космаля. — Он мне мешает! Я тут наделал ошибок.
— Спокойно, спокойно! — Пани Маковская подняла руку. — Если ты, Космаля, такой чувствительный, то научись сначала сам сидеть, как полагается. — И добавила: — Ну, ребята, кто кончил, сдавайте тетради. Остальное соберут Петрек и Юля.
Как-то так получилось, что звонок зазвенел именно в тот момент, когда Петрек записывал последние слова. Он ещё раз взглянул на улицу, но Продавца Шаров уже не было. «Может, будет завтра», — утешил себя Петрек и быстро встал, чтобы собрать тетради. Протянул руку за тетрадкой Войтека, но тот всё ещё пробовал стереть чёрную жирную кляксу.
— Войтек, — шепнул Петрек, — давай. Учительница велела собрать.
— Ну и что, что велела! — зло проворчал Войтек. — Видишь же, что случилось. Ещё влепит мне пару за эту кляксу.
— Петрек! — раздался голос пани Маковской (поскольку у Петрека была пятёрка по географии, учительница считала его достойным доверия и поручала ему все дела, связанные с уроками в их классе). — Петрек, — повторила она, — когда соберёте тетради, отнесите их вместе с картой в учительскую. Юля тебе поможет. — (У Юльки была пятёрка с минусом, и потому она тоже заслуживала доверия).
— Хорошо, — быстро ответил Петрек и шепнул Войтеку: — Слушай, я бегу с картой, а Юлька будет собирать тетради. Ты отдашь последним.
Юлька испугалась.
— Послушай, Петрек, я не могу тебе сегодня помочь, у меня музыка, надо мчаться домой. Я только соберу тетради, а отнеси уж ты сам, ладно?
Космаля стоял рядом и с усмешкой прислушивался к их разговору.
— Придётся тебе, Петрек, побегать, — процедил он сквозь зубы. — А то, как бы Юлька не заплакала!
Сунув руки в карманы, он окинул обоих недобрым взглядом и вышел из класса.
— Противный мальчишка, — пробормотала Юлька, — каждому готов сделать гадость!
— Не обращай на него внимания! — крикнул Петрек и помчался в учительскую. Он поставил карту в угол и уже бежал по коридору в сторону класса, когда на полдороге встретил Войтека с тетрадями и портфелями.
— Отлично, — обрадовался он, — что ты взял и мой портфель. Быстро отнесём в учительскую тетради, оставим их в шкафу пани Маковской — и сразу домой!
— Хорошо! — согласился Войтек. Он уже утешился и забыл о злополучной кляксе. — Только… знаешь что? Забежим вместе в библиотеку. Мне надо там кое-что взять. Выйдем тем, другим ходом, будет даже быстрее.
Итак, в тот день Петрек вышел из школы другим ходом. Но Космаля этого не знал.
7. «Ухо! Дыня! Сто двадцать пять»
Космаля стоял у главного подъезда школы, спрятавшись за выступом стены, и уже начинал нервничать. Что такое? Все уже вышли из школы, а почему этот Петрек не появляется? Небось, возится там со своими книжками и тетрадками. Вот уж будет ему сюрприз! Пусть знает, что Космалю надо уважать. Космаля — это Космаля! Вождь Команды Силачей, которая никого не боится. А если что, может и проучить. Но почему его до сих пор нет? Юлька давно уже выскочила: спешила на музыку, а Петрек должен был выйти следом. Ну, ничего, терпение… Никуда не денется. Когда будет выходить, обязательно пройдёт мимо этого выступа, и всё получится отлично. Будет Петреку сюрприз! Пусть покажет, какой из него вождь Команды Героев.
И Космаля ехидно усмехнулся.
Тут он услышал шаги.
«Ага, топает наконец», — подумал он и стремительно выскочил из-за выступа с громким криком:
— Ухо! Дыня! Сто двадцать пять!
Крикнул и оторопел. Вместо ожидаемого Петре-ка перед ним стоял довольно крупный мужчина в странной шляпе-котелке и с красным шарфом, обмотанным вокруг шеи. Под мышкой он держал палку, к которой была прицеплена связка разноцветных воздушных шаров.