Даже не знаю, когда мужчины перестали на меня заглядываться. Не могу сказать, когда именно это произошло. Какого числа какого года. Такое приходит как-то незаметно. Когда я была молодой, мини-юбки едва прикрывали нам пизды. Тогда мы в основном шагали по жизни в чем-то типа длинных маек. И я была уверена, что никогда не превращусь в одну из тех баб, которые тогда смотрели на меня с ненавистью. Я считала, что старость приходит только к другим. Что у меня ноги всегда будут длинными, крепкими и стройными. Грудь большой и высокой. Глаза ясными даже в пять утра после бессонной ночи. Тогда я думала, что все люди тут же засыпают, стоит им положить голову на подушку. Как-то раз на пляже в Опатии одной старухе стало плохо. Приехала «скорая», ее там, прямо перед всеми, раздели и стали что-то делать со ртом. Может, вынимали вставные челюсти. Тогда я в первый раз в жизни увидела старую пизду. Почти лысую. Несколько седых волосков на высохшем холмике. Бедная женщина, думала я. Мне казалось, что старость это какая-то болезнь и что у меня никогда не будет старой, ссохшейся пизды. В отличие от вас или кого-нибудь из ваших. Я и сейчас так считаю. Когда я смотрю на себя в зеркало, то думаю, что то, что я там вижу, пройдет. Что два светло-коричневых пятна под глазами у меня — от лежания на пляже, хотя я никогда не загораю; что моя задница похожа на огромный апельсин только из-за чрезмерного употребления шоколада. Но я особо не расстраиваюсь. Мне жаль, что я старею, по чисто эстетическим причинам. Гораздо приятнее было бы видеть утром в зеркале на моей шее лицо моей Аки. А с другой стороны, я не хотела бы быть молодой, не хотела бы такой молодости, как у нынешних молодых. Не хотела бы я иметь двадцать лет и пиздой расплачиваться за каждый экзамен. Раньше пизда не была так актуальна, как сегодня. ПИзды не становились звездами, не давали интервью. Не говорили, что они думают о войне, о мире, о туризме, о живописности хорватского побережья, о разминировании и о красотах Дубровника. Пизды были просто пиздами. В учреждениях, школах, на факультетах, в кабинетах, в служебных автомобилях, отелях, между колен начальников. И их не было так много. В мое время девушки редко пробивали себе дорогу пиздой. Сейчас иначе. И это вызывает у меня недоумение. ОК. На самом деле мне насрать. Я не участвую в конкурсе. Я, если бы даже и захотела, не смогла бы своей пиздой купить все что угодно. Мики, который позвонит в дверь завтра утром, а точнее, сегодня утром, в семь часов, позвонит не из-за пизды. Он меня любит. А я говорю о пизде. Сегодня Хорватией правят пизды. В газетах, на телевидении, на радио… Сисястое пятнадцатилетнее существо с длиннющими ногами раздает направо и налево интервью, в которых делится своими мыслями о Бин Ладене. Отправляется на Сейшелы, рассчитывая, что ее объявят самой красивой в мире. И потом она будет рассказывать миру правду о Хорватии. Другая летит на Карибы. Там она с помощью своей пизды обратит внимание мировой общественности на минные поля в Хорватии. Четвертая едет в Америку указать Бушу, ясно, тоже используя свою пизду, что она озабочена кровавыми беспорядками на Ближнем Востоке. Пизды, пизды, пизды, пизды… В Хорватии все вертится вокруг молоденьких пизд. Они в редакционных статьях, они главная тема дня, они в новостях дня и в брейкинг ньюс. Я не ревнива. И мне вовсе не приходит в голову, что лучше бы на Сейшелах о красотах молодой Республики Хорватии вместо молоденьких пизд рассказывали толстые члены, висящие между молодыми ногами. Я вовсе не это хотела сказать. ОК. Вам не нравятся такие выражения. Слишком сильно сказано. Хуй. Пизда. Ебля. Хуище. Да еще из уст женщины. Да к тому же женщины в возрасте. Понимаю. Согласна. Признаю. ОК. И тем не менее идите-ка вы на хуй. Ну что вы за пизды! Позволяете собой манипулировать. Позволяете, чтобы вам, голодным, подсовывали в качестве топ-темы успехи какой-то там пизды на берегу далекого теплого моря, вместо того чтобы помочь вам спасти от голода свою задницу. А когда вам кто-то говорит об этом, когда из самых лучших побуждений обращает на это ваше внимание, когда открывает ваши глупые, жутко глупые, слепые глаза, тогда оказывается, что проблема именно в нем, в этом «кто-то»! То есть проблема во мне? Во мне?! В том, что я говорю «пизда», «хуй», «ебля»? А вы что, несовершеннолетние? Если бы вы были еще маленькими, то уже давно бы спали в своей кроватке. Но и маленькие, и даже самые маленькие, даже дети в садике знают, что такое пизда и хуй. Просто они не делают из этого проблемы. Пока маленькие. Пока не понимают. Стоит им начать что-то соображать, старшие им тут же объяснят и про хуй, и про пизду, и про то, что ебаться очень нехорошо. «Не обращайте внимания, — говорят они гостям. — Не смейтесь, и он это забудет». Почему никто никогда не написал про то, до скольки лет упоминание пизды и хуя вызывает только смех? До трех, шести, пяти? Вы ничего не понимаете. Ровным счетом ничего. Как только вы, маленький, сопливый мальчишка, соглашаетесь говорить слово «хуй» вполголоса и только если вас не слышат старшие, вы соглашаетесь на то, чтобы вами манипулировали. И «хуй» с «пиздой» это только начало. Так те, кто сильнее вас, приучают вас к строгости, к дисциплине. Позже приходит другое. Учись, мой руки, ходи на Закон Божий, играй на скрипке, разучивай сольфеджио, играй в футбол, поступай в университет, защищай диплом, не занимайся онанизмом, покупай лотерейные билеты и демонстрируй свою пизду на Карибах. Понимаете? Давай! Давай! Давай! Вперед! Скорее! И насрать им всем, что вы обо всем этом думаете. И интересуют ли вас хоть немного и сольфеджио, и демонстрация своей выбритой пизды. А может быть, вы всю свою жизнь хотели провести, гладя кролика по его теплой спинке. Или торгуя чаем на венском рынке. Чай там супер. А еще есть и греческий ресторанчик, в котором в полдень американка из Флориды подает вам завтрак. И там можно купить солдатские ботинки из складских запасов американской армии. И ношеные. И новые. За ту же цену. ОК. Понимаю. Вас достала моя ночная лекция. Но куда вы себя денете, если выключите меня? Как скоротаете ночь? Чем займетесь до утра? Да и утром что будете делать? Что вы вообще делаете? Эй, хорвааатыыы!.. ОК. Не все из вас хорваты. ОК. Я не имела в виду собственно хорватов. Я имела в виду граждан Республики Хорватии. А что если меня слышат и за бугром? Почему бы мне не сказать что-нибудь и по-словенски? Может, меня и словенцы слушают? ОК. Супер! Мне нравится, когда вы так ехидничаете и веселитесь. Словенского я не знаю. И на словенцев мне насрать. Погодите-ка. А вам не приходило в голову, что у вас такое хорошее настроение, оттого что вы со мной? Что мое хорошее настроение заразительно? И поэтому сейчас вы вышли из комы. Меня удивляет, как вы, нет, серьезно, как вы все справляетесь со своей жизнью? Без паники? Криков? Злобы? Почему у вас не появилось желания выбраться из ваших клеток, за которые вы вынуждены постоянно расплачиваться? Почему вы не объединились в тройки, в пары, в четверки? Почему не вытащили из шкафов и подвалов гранаты и пистолеты? И не перебили всех этих гадов, которые с телевизионных экранов засирают вам мозги?! ОК, Не сейчас! Не в настоящий момент! В телевизоре Бочка со Слезами все еще демонстрирует беженцам свои гладкие эпилированные ноги. Да ебать они хотели твои слезы, корова! Что, это наказуемо? То, к чему я вас склоняю. И как такое деяние называется? Призыв к восстанию? Нарушение конституционного порядка? Революция?! Разжигание ненависти? Вы ведь еще и донесете на меня, гады. Но не забывайте, что сейчас ночь, что все это просто болтовня, что нас никто не слышит. Что, Они нас не слушают? Они всех слушают. Оп-па! Вы тоже параноики? А мне, когда я тогда была в больнице, сказали, что паранойя это болезнь. Что Их нет. Что мне это только кажется. Что такое типично для этой болезни. И что Они исчезнут, если я послушаюсь врача и буду хорошей и соглашусь пить лекарства. Так что, господа, или вы больны и тогда Они есть, или Их нет. Вы следите за ходом моих рассуждений? Следите. ОК. Согласна. Если Их нет нигде, кроме как в таких дурных головах, как моя, как вы сейчас пытаетесь мне доказать, кого тогда убивать, кого топтать, кому совать ствол с глушителем в глотку, если его вообще суют в глотку? Да. Вот это хороший вопрос. ОК. Один — ноль. Или два — ноль. Или десять — ноль!! ОК! Это ОК, ору вам я!! Чтобы вы меня лучше слышали. Вам так сильно хочется одержать надо мной победу? Доказать, что правы вы? Почему?! Мне же насрать на вас. Это просто болтовня. Я не вкладываю в это никакого особого чувства. Просто излагаю вам свое мнение. Мы живем в свободной, демократической стране. Я не горячусь. Руки у меня не трясутся. И ладони не становятся влажными. Проблема с вами. Вы уверены, что ваша жизнь имеет смысл. Ладно. Слушаю вас внимательно. И не заявляю, что вам следует пустить себе пулю в рот, где у вас не хватает половины зубов! Ни на что вас не провоцирую. Хватит вонять! Я не навязываю вам свои рецепты. Да я и не могу быть примером. Я тогда облажалась. Они сумели меня разбудить.