Корзо. Дивный конец дня. Почти стемнело. Кончается последний кусочек дня. Жуткий холод. На трибунах ни одного зрителя. Что за трибуны? Какой такой день кончается? Что происходит на Корзо? Почему ты перескакиваешь с темы на тему, как взбесившаяся дикая коза? Успокойтесь. Я говорю вам о жутко холодном конце дня, говорю о том дне, когда на Корзо был маскарад, то есть о шествии ряженых. Когда по Корзо таскаются ряженые, то по обе стороны кто-то, ну, наверное, какие-то рабочие, ставят сборно-разборные трибуны. Чтобы отцы города и матери города, а также гости города из далеких стран могли смотреть на парад масок сидя. Тогда они смогут с комфортом скалиться и махать ряженым, а ноги у них не затекут и позвоночник не устанет. Ведь отцы и матери города и гости города в основном люди в возрасте. Были гости даже из Японии. Короче, я хочу сказать, что этот маскарад не просто какой-то пиздёж местного значения. Я уже сказала, было жутко холодно. На трибунах — никого. С сиденья на сиденье скакала детвора. Куда подевались матери, отцы и гости? Вы слишком много от меня хотите. Может, они в какой-нибудь кофейне сидели. Хрен их знает. Колонна разукрашенных машин двигалась очень медленно. Все они — и большие грузовики, и маленькие грузовики, и автобусы, и легковые машины, — каждое транспортное средство представляло собой какой-то сюжет, какой-то отдельный образ. Сюжет? Какой сюжет? Да, именно сюжет, мать вашу. Сюжет. Вы что, никогда не видели маскарад? Не видели маскарад, известный на весь мир?! Так это же третий из самых главных маскарадов мира! Первый в Риоде, второй в Венеции, а третий здесь. В нашем городе. У этого маскарада своя многолетняя традиция. Своя история. Например, в историю маскарада нашего города несомненно войдет один огромный автомобиль — это был здоровенный грузовик в хрен знает сколько брутто регистровых тонн, который изображал унитаз. Жалко, что вы не видели. У зрителей буквально колики начались от смеха, когда они увидели этот толчок. И у гостей из далеких стран. И конкретно у японцев. И у отцов города, и у матерей города. Вот, все говорят о сексе, а никто еще не сказал, какую огромную роль в жизни человека играет тот факт, что ему приходится срать. Если бы это было не так, то люди не хохотали бы и не аплодировали как сумасшедшие, а этот здоровенный грузовик не получил бы первую премию и не вошел бы в историю. Короче, грузовик представлял собой толчок, а на выходное отверстие толчка была надета выпускная труба — огромная, широкая, серебряная… Почему серебряная? Зачем вы задаете глупые вопросы? Я не знаю. Хотите, чтобы я вам наврала? Или труба желтого цвета кажется вам более подходящей? Дрочилы несчастные! На этот толчок через определенные промежутки времени садился великан, думаю, не надо отдельно пояснять, что он был огромный, раз я уже сказала, что это был великан, и этот великан тянул за толстую цепь, ну, значит, спускал воду, а из серебряной трубы появлялось говно в натуральный человеческий рост. То есть появлялись люди, наряженные так, что выглядели как огромные округлые светло-желтые куски говна. Народ рыдал от смеха. Почему? Не знаю. Это было нужно видеть. Наука еще не дала ответа, почему огромного размера говно в жутко холодный вечер может вызвать массовую истерику. В тот вечер, когда Борис вылизал ту женщину, Мирьяну, колонна двигалась медленно. Вообще-то она всегда медленно двигается. ОК. Колонна двигалась за лентами… Какими лентами? Господи боже мой! Вы что, действительно никогда не смотрели наш маскарад? Внутри пространства, отгороженного лентами. Существует лента, которая отделяет ряженых от обычных людей. От зрителей. От тех, кто без масок. От серьезных. Нет, я вовсе не хочу сказать, что эти серьезные задумчиво смотрели в далекие дали, нет, просто они не двигались в колонне, они же по другую сторону ленты, и на них нет масок и костюмов… Вы следите за моими объяснениями? Матерь божия! Там были тысячи зрителей. Тысячи! И все это в прямом эфире передавала радиостанция «Город». Знаете, два этих радиорепортера… Какие два радиорепортера? Вы что, не слушаете радио «Город»? Только время от времени. Понятно. Как вам тогда объяснить? Ладно. Просто два репортера. Их все знают. Кроме вас. Один с волосами, другой без. Люди их обожают. Люди по ним с ума сходят. Потому что они создают вокруг себя атмосферу радости, веселья и оптимизма. Разумеется, пьяными они не были. Были ли они трезвыми? Что за идиотский вопрос! Разумеется, они не были трезвыми. Участники маскарада со своих машин время от времени бросали им бутылки с домашним вином, пластиковые бутылки, из-под кока-колы. И оба они время от времени потягивали из этих бутылок. Но это совершенно разные вещи — быть пьяным и время от времени потягивать. И вам следует иметь в виду еще кое-что. На Корзо во время маскарада всегда настоящее светопреставление. Репортерам приходится буквально пупки себе надрывать… Слышите! Это просто супер! Можете мне поверить! А можете и не верить. Мне вдруг сейчас стукнуло в голову, что значит надрывать пупок. Это значит орать из самой глубины своего тела, из того места, где у нас пупок завязан. Когда орешь, надрывая пупок, это значит, что ты прямо весь орешь, всем своим организмом… Да оставь ты этот организм! А что это вы так разнервничались? ОК. В основном они орали: «Это безууууумие, безууууумие!» Или: «Это же сууууупееерр! Просто сууууууупееееер!» Или: «Вот, ко мне подходит маленькая мышка. Эээй, мыыышка, пусти меня в свою норку! Ха-ха-ха, дорогие слушатели! Ха-ха-ха!» Или: «Нет, вру, это же не мышка, это большой мышь! Ну-ка, господин мышь, скажите что-нибудь слушателям радио „Город“!» И тут репортер протягивает микрофон к огромной морде огромного мыша, который стоит на огромной машине с подъемным краном, видимо, замаскированной под мышиную нору. «Мышь вас забодай! — говорит мышь в микрофон. — Вы почему дома сидите? Почему не идете на Корзо?!» «Сууууупер! — заорал тот, что без волос. — Слышали мыша, ха-ха-ха, дорогие слушатели, вы его слышали?!» «Ко мне направляется маленькая балерина! — заорал тот, что с волосами. — Маленькая балерина, покажи-ка, где твоя мандо… лина, ха-ха-ха, дорогие слушатели». Борис следил за тем, как медленно ползет колонна. Паучьи гнезда, огромные каторжники в полосатых костюмах и на ходулях, довоенные политики противоестественно большого роста, публичный дом, полуголые бляди, их клиенты в трусах-боксерах, испанки, танцовщицы, исполняющие танец живота, змей высотой четыре метра, Мисс Город с замерзшей задницей, ведущий парада во фраке… Борис почувствовал на своем бедре чью-то руку. Вы, конечно, сразу решили, что это какой-нибудь педрила? И Борис так подумал. Борис красавец. Высокий, стройный, с круглым задом, живот, ну не буду упоминать гладильную доску, скажу просто — как доска, а вы сами добавьте любое подходящее определение, темные волосы, синие глаза… Не воняй! Ну что у вас за лексика, граждане? Зачем так вульгарно! Вы думаете, что я над вами издеваюсь, что таких мужчин на свете нет. Что все люди такие, как мы с вами, слегка увядшие, вместо доски подушка. Но Борис действительно похож на танцора риверданса. Что такое риверданс? Шутите, да? Ну вы просто ненормальные. Как он был одет? Кому это интересно? Когда вокруг столько костюмированного народа! Понятия не имею. Да. Короче, он почувствовал на своем бедре руку и медленно повернул свою красивую голову. Не спешите. Нервы у Бориса как канаты. Это у меня они как паутина. Да, у меня нервы тонкие как паутина. И тут он увидел карие глаза Мирьяны. Как он в темноте разобрал, что они карие? Почему карие? Голубые красивее! Еще красивее зеленые! Серые красивее! Стоп, не спешите. Тихо. Не орите. Борис знал, что у Мирьяны карие глаза. Он видел ее не в первый раз. Они когда-то вместе ходили в школу. В какой-то ЦПОСО. Что такое ЦПОСО? Найдите себе переводчика. Ладно, не сердитесь, это Центр профессионально ориентированного среднего образования. Мирьяна сербка. Это не существенно. Это абсолютно несущественно. Кому какое дело. На этот факт можете насрать. Это вам просто для информации. А не для того, чтобы делать выводы. Знаете, что сейчас происходит на экране? Молодые будущие семейные пары прыгают и пытаются большими иглами проткнуть воздушные шары, которые гроздьями развешаны у них над головами. У каждой пары на спине номер. Кто продырявит больше шариков, получит приз. У телевидения города всегда была потрясающая фантазия. Редакторы там просто чума. У них юмор прямо мирового класса. Победители выиграют ужин для двоих в дорогом ресторане в Опатии. На экране стол. У самого моря. Мы как-то сидели за тем столом. Хозяин ресторана задолжал Кики сто шестьдесят евро и поэто