— Это ты, Джон? — спрашивает она дрожащим голосом.
Здесь я немного сокращу, потому что старик почти глух и ей приходится, крича, повторять вопрос несколько раз:
— Это ты, Джон?
— Это ты, Дороти? — вопит в ответ старик примерно через полчаса.
Именно столько времени ушло у медсестры на то, чтобы громкими криками объяснить старику, что спрашивает у него старуха из соседней коляски. Старики никого особенно не волнуют, поэтому дальше я опять прокручу эту историю, снятую на основе реальных событий, в ускоренном темпе. Грандиозное венчание. Джон, разумеется, вдовец, а Дороти вдова. Муж Дороти, которого она никогда не любила, потому что всю жизнь мечтала о Джоне, умер лет десять назад. Отравился рыбой. Они прожили в несчастливом браке шестьдесят лет. Нелюбимая супруга Джона умерла после пятидесяти лет несчастливого брака. Без какой-либо особой причины. Просто угасла. Пара влюбленных, которые не успели трахнуться в гимназии или в партизанской школе в лесах, наконец-то встретилась. На венчание собрались все. Старики и старухи из дома престарелых, врачи и медицинские сестры, дети от их браков; договоры о наследстве и брачные контракты подписаны, поэтому дети могут спокойно радоваться счастью Джона и Дороти. Здесь и телевидение, и огромный торт. И пластмассовые куколки жениха и невесты на седьмом этаже торта. Почему именно на седьмом? О, этого я ждала. Я ждала этого дурацкого вопроса. И теперь я спрашиваю себя: а когда вы смотрели этот фильм, вы хоть поняли его главную мысль, его послание? Какая разница, в сколько этажей был торт? Да никакой. Может быть, семь этажей было потому, что свидетели жениха и невесты слишком толстые и у них хороший аппетит. А ведь кусок торта полагается каждому! Онанисты несчастные! Вы вообще хоть что-нибудь понимаете? Здесь главный акцент на истории «неосуществленной мечты», истории, которая актуальна не только для меня, Бориса, Мирьяны. Это повсеместное явление. Всеобъемлющее. Общее место. Это то, что отличает одних людей от других. Отличает огромное нормальное большинство, которое в гимназии или в любом другом учебном заведении системы народного просвещения не сумело осуществить траханье, от незначительного меньшинства, которому удалось вовремя вставить или принять член. Взять хотя бы мой случай. Мы отмечали пятнадцатилетие окончания школы. Да, я туда пошла. Хотела встретиться со своей Неосуществленной Мечтой. Мой Кики про Него знал. Я моему Кикочке перед свадьбой рассказала всю свою жизнь. Поэтому в тот день, перед тем как я отправилась на празднование окончания школы, Кики меня оттрахал не просто, а образцово-показательно. Чтобы во время встречи у меня не проснулся интерес к члену. Праздновали мы в ресторане «Пещера». Кики знает этот ресторан, он вообще отлично знает весь город.