— Там выступает тот самый дуэт, — сказал Кики. — Всю ночь там будут играть Энджи. Ты ведь знаешь Энджи!
Я в музыке не разбираюсь. Мне вообще противна любая музыка, кроме Габи Новак и Тины[22]… И вовсе не потому, что мы с ними ровесницы!! Говнюки! Злобные говнюки! Вот вы кто! Просто обе они на самом деле классно поют. Да, музыку я не люблю, но кто такие эти Энджи, знаю.
— Имей в виду, — сказал Кики, — мне совсем не наплевать, если тот тип тебя трахнет. Имей это в виду. И когда он, пока парочка дрочил будет тянуть жилы из «Анджелы», возьмет тебя за задницу, подумай о том, что я смотрю на тебя, все вижу и говорю тебе: «Тонка, держись подальше от его члена!»
Ладно. Мы сидели за большим столом. Белые скатерти. Шум моря. Неосуществленная Мечта стал гораздо лучше, чем был в гимназии. Уши поменьше, шея потолще. Когда мы прикончили ужин, на танцпол вышли два фраера, Энджи. У каждого в руках гитара. Акустическая, как сказал мне дома Кики. И эти Энджи, так сказать, наполнили теплую ночь звуками музыки. Во время ужина я делала вид, что Неосуществленная Мечта вовсе не был моей неосуществленной мечтой. Просто обычный одноклассник вроде толстяка Матко, который вел себя совершенно по-дурацки. Мара несколько раз давала ему слово, он поднимался и низким голосом зрелого мужчины начинал: «В те годы…» И делал многозначительную паузу. А потом нам, которые в те годы сидели в классе за ним, детским голоском шипел: «Подскажи, ёб твою мать» — и снова: «В те годы…», потом пауза, потом опять: «Ёб твою мать…» Понимаете? Я делала вид, что Неосуществленная Мечта и толстяк Матко играли в моей жизни одинаковую роль. Но любому притворству в определенный момент приходит конец. У каждого человека есть границы его возможностей. Когда парни с гитарами заиграли «Анджелу», Мечта заключил меня в объятия. Под «Анджелу» нельзя танцевать на расстоянии пяти метров друг от друга. Это всем ясно. Я тут же почувствовала, как у него встает здоровенный член. Откуда я знаю, что он здоровенный? Сейчас я сообщу вам кое-что, чего вы обо мне не знаете. Дело в том, что на эту тему я могла бы защитить кандидатскую, докторскую, стать профессором, деканом, ректором, ведущим колонки в самом солидном еженедельнике. Неосуществленная Мечта танцевал с полузакрытыми глазами. Я смотрела на темно-синее море за его плечом, оно было темно-синим, это я знала, хотя в темноте казалось черным. Я почувствовала его крупные ладони, ладони, напоминавшие лопаты, на своей маленькой, высокой, круглой заднице… Кто врет?! Да вы-то откуда знаете, какая у меня задница?! Он плотно прижал меня к своему гибкому, твердому зверю, соприкосновения с которым я избегала, к зверю, который становился все нетерпеливее и даже уже начал выходить из себя. Может быть, даже высовывать голову из клетки. Я на миг закрыла глаза. «Анджела» кончилась. И тут же зазвучала снова. Я в музыке не разбираюсь. Видимо, сейчас я употреблю неправильное слово. Та музыка, в ту ночь, это было попурри… я правильно сказала — попурри? Вы тоже понятия не имеете? Короче, эта музыка — это было попурри из десяти или даже больше чем десяти «Анджел», которые без паузы сменяли одна другую. Если, конечно, попурри это когда играют песню за песней без пауз. Кроме того, я не знаю, может ли попурри быть из одной и той же песни за песней без пауз? Всегда одна песня? Да, вижу, вы тоже не очень в этом вопросе ориентируетесь. Неосуществленная Мечта, танцуя, увлек меня на террасу. Обнявшись, мы смотрели вдаль. Туда, где утром появится огромный красный или еще какой-нибудь шар. Разумеется, если мы действительно смотрели на восток. Если же нет, то утром шара не будет, но это неважно. «Пойдем?» — сказал Неосуществленная Мечта и мотнул головой в сторону красного ауди. Его ауди. И тут у меня в ухе зазвучал голос Кики: «Тонка, держись подальше от его члена!» И голос этот был каким-то угрожающим. Кики вообще-то миролюбив. И нервы у него вовсе не слабые. Но именно такие люди оставляют не очень приятное впечатление, когда выходят из себя, когда начинают говорить таким голосом, каким Кики в тот вечер прошипел мне в левое ухо: «Тонка, держись подальше от его члена!» Так что я проигнорировала член и продолжила танцевать «Анджелу». Но теперь с толстяком Матко.