Однажды воскресным утром, когда Таня и Гарри лежали на кровати, пресытившись любовью, она попросила:
— Расскажи мне, пожалуйста, об ожерелье Эсмальди.
— Откуда ты о нем знаешь? — удивленно спросил Гарри. Он испытывал приятную расслабленность и сонливость.
— Я читала о нем. Оно очень красивое?
— Пожалуй... Да, очень.
— Она часто его надевает?
— Почти никогда. Оно лежит в сейфе. Честное слово, чертовски досадно, что у нее неподходящая наружность. На красивой женщине оно выглядело бы великолепно.
— А на мне?
Гарри приподнял голову и окинул взглядом ее обнаженное тело. Улыбаясь, он кивнул.
— Великолепно — не то слово.
— Если с ней что-нибудь случится, ожерелье станет твоим?
— Где там. Она завещала его музею, да и не случится с ней ничего.
Миндалевидные глаза Тани расширились.
— Музею?
— Именно. Музею изобразительных искусств в Вашингтоне.
— Значит, когда она умрет, его уже не наденет ни одна женщина?
— Верно.
Таня глубоко вздохнула.
— По-моему, это очень эгоистично.
— Да, но ничего не поделаешь... ожерелье ведь ее.
Всю неделю Лизу мучила боль. Ее раздражительность стала невыносимой. Доставалось даже Хельгар, а уж Гарри — больше всех. Он нервно расхаживал по гостиной, когда вошел доктор Гурли, закончивший осмотр Лизы.
Высокий, худой, почтенного вида врач нравился Гарри.
— Как вы ее находите, доктор? — спросил он с волнением.
— Тревожиться не о чем. Периодические приступы боли неизбежны. Я выписал ей новые лекарства. Через несколько дней она будет в норме. — Он тоже испытал на себе остроту языка Лизы, но она была одной из самых выгодных пациенток, и он смирился с этим.
— Значит, опасности нет?
— Опасности? — Гурли улыбнулся и отрицательно покачал головой. — Она проживет еще долгие годы. В этом отношении вам нечего беспокоиться, а вот развеяться ей необходимо. Я порекомендовал ей отдохнуть несколько недель на яхте. Морской воздух, перемена обстановки — нет ничего лучше для нее.
После ухода врача Гарри поднялся в спальню Лизы. Она лежала в постели: жесткое осунувшееся лицо, губы от боли сжаты в тонкую линию.
— Этот дурак считает, что мне нужна морская прогулка, — сказала она, когда Гарри закрыл дверь спальни. — Мы поедем на Багамы. Предупреди капитана Эйнсуорта. Мы отплываем в субботу и пробудем в море шесть недель. Я уже звонила Ван Джонсонам. Они поедут с нами.
Гарри ужаснулся. Он подумал о Тане. Шесть недель не видеться с ней! Торчать на проклятой яхте с жуткими занудами Ван Джонсонами!
— Но, дорогая, я не могу бросить офис на шесть недель, — запротестовал он, пытаясь улыбнуться.
Она сердито уставилась на него блестящими черными глазами.
— Не говори глупости! Прекрасно можешь! Мисс Бернстейн прекрасно там справится, гораздо лучше тебя! Предупреди капитана Эйнсуорта!
Большую часть дня Гарри просидел в офисе, пытаясь найти выход. После ленча он позвонил из клуба в ресторан «Сайгон» и попросил позвать Таню.
— Мне нужно встретиться с тобой сегодня вечером.
— Гарри, милый, прости, но нельзя мне.
— Неважно. Нам необходимо увидеться.
Вечером, когда Лиза легла, Гарри встретился с Таней на обычном месте.
— Нет, к тебе сейчас не поедем, — сказал он, сев рядом с ней в машину. — Слушай меня внимательно... это важно.
Он сообщил ей, что Лиза затеяла шестинедельную поездку на Багамы и ему придется ехать с ней. Таня ахнула от огорчения.
— Но ты не беспокойся, я не стану торчать там шесть недель, — сказал Гарри, беря ее за руку. — Мне надо, чтобы третьего сентября ты послала на яхту телеграмму. — Он достал из бумажника сложенный листок. — Тут адрес и текст. Четвертого я вернусь, и мы вместе проведем три дня и три ночи, потом придется возвращаться на яхту.
Спустя две недели, когда яхта стояла на якоре в гавани острова Андрос, готовясь отплыть в Нассау через пролив Эксума, прибыла телеграмма.
Гарри пережил четырнадцать отвратительных дней. Правда, настроение Лизы улучшилось, но необходимость постоянно находиться с Ван Джонсонами чуть не свела его с ума. Все четверо сидели на палубе, потягивая коктейли, когда матрос принес Гарри телеграмму. Читая, Гарри чувствовал на себе взгляд Лизы. Пробежав текст, он протянул ее жене.
«Яхта Золотая Стрела. Остров Андрос.