Дымковский (помрачнев):
– Выходит, что большая политика по факту вообще бессмысленна.
Неверов:
– Потому я и утверждаю, что ваш ненаглядный Невольный ничего не изменит. Ведь главная причина бессмысленности любой политической активности, которая блестяще изложена в старой дальневосточной сказке о драконе – это то, что кто бы ни пришел к власти в результате выборов или переворота, заговора или хунты, – не важно – он всё равно превратится в такого же дракона, что и правил до него. Власть разлагает со временем каждого. И какие бы ты цели ни ставил, ни озвучивал в предвыборной агитации, – у тебя останется только одно желание, которое и станет твоей единственной функцией – управлять всеми людьми, увеличивая свою власть над ними день ото дня, и делать всё, чтобы эта власть продлилась вечно.
Дымковский:
– Вот в этой безвыходной ситуации мы и оставляет нашего запуганного слушателя на целую неделю.
Новости.
Министр и светлый князь Патриотической мифологии и пропаганды Володимир Мудинский сумел самостоятельно почистить зубы, после чего выдвинул себя на соискание Нобелевской премии в области физиологии.
Правительство запретило продавать шампанское в радиусе двух километров от каждого отдела полиции.
«Ухо Москвы» Мы слышим всё! За самым осведомленным остается последнее слово!
Маковкин:
– Это программа «Последнее слово». Сегодня итоги недели подведу я, Алексей Маковкин. Очередная мирная демонстрация сторонников Алексея Невольного была разогнана в Петербурге с применением спецсредств и физического насилия. Сотни человек задержаны, избиты в участках и отпущены без предъявления каких-либо обвинений и составления протоколов. Людей просто промурыжили в обезьянниках, немного помучили и вышвырнули на улицу. И я понимаю, что сотрудники органов правопорядка выполняют госзаказ, но откуда столько сладострастия и добровольного усердия в этом паскудстве?
– Правопорядок, понимаете? Право и порядок. Но сотрудники полиции уже давно иначе как держиморды околоточные, потерявшие остатки совести и чувства собственного достоинства, не воспринимаются в массовом сознании. И вполне заслуженно. Возникает резонный вопрос: неужели там вообще больше не осталось нормальных людей? Ответ неожиданно прост. А их оттуда просто выдавливают.
– Главная проблема и опасность ментовки в том, что там любой начальник даже из самого тихого и интеллигентного сотрудника в первый же год его работы сумеет достать, выцепить – из глубин его естества – самое дикое, мерзкое, бесчеловечное, что прячется на дне каждого человека. И эта вонючая липкая масса очень быстро загустеет на поверхности и превратится в твердую толстую корку. И делается это только для того, чтобы потом спокойно ходить по этому – бывшему – человеку, по каждому человеку, не рискуя случайно провалиться во что-то доброе, гуманное, настоящее, так мешающее осуществлять обычную ментовскую работу, как то: пытки, взятки, откаты, рэкет, фальсификацию улик и целых уголовных дел. Естественно, любой адекватный человек бежит оттуда как от огня. Ну, либо достаточно быстро деградирует в ту самую держиморду, которая сажает на бутылку случайных людей с целью выбить признание и улучшить тем самым показатели раскрываемости…
– Так, ещё была одна тема, которую я… сейчас, подождите…
Маковкин замолкает, смотрит в одну точку растерянно. Вдруг лицо его ожесточается и он хватается на микрофон.
Маковкин (голосом Соммера):
– Я обещал ещё сюда вернуться и я возвращаюсь! Никто меня не удержит, когда настолько важные, определяющие события происходят в мире! Услышьте же, жалкие, недалекие…
Голос Соммера обрывается.
Маковкин (крутит головой, трет ладонью лоб, говорит едва разборчиво):
– Что… Извините… эфир идет? Сколько ещё у меня времени? Простите, что-то мне нехорошо, будто помутнение какое-то…
Он будто на секунду теряет сознание, затем его глаза наливаются ненавистью.
Маковкин (голосом Соммера истерично кричит):