– Ольга Викторовна, – напомнил я. – Так чего там с ведомостью?
– Что? – Она только сейчас заметила, что всё ещё держит в руке листок, положила его на стол и снова уткнулась в экран, пробормотав неразборчиво: – Тише, тише, чуть позже…
– Только у нас! – убежденно заливался баритон. – Каждый будний день тайное становится явным в программе «Золотые ворота»! Подсматривайте за своими близкими, соседями, и сотрудниками, пишите нам про их тайны, и вы получите шанс занять место в нашем зрительном зале!!!
– Гос-с-споди, – нервно поежилась Оксана, – Ну дай ты уже капитану сказать!
– Да сейчас скажет, чего ты торопишься… – раздраженно бросила Лена.
И я вспомнил, что торопиться надо мне – ещё ведь диски переписывать.
Ведущий, тем временем, действительно умолк, и вместо него мерцающим багрянцем засверкал дурашливый голос шепелявого старичка:
– Шо за утро без яишницы?! – воскликнул старичок с необычайным восторгом и добавил удивленно: – А шо за яишница без подсолнешного маслица?!
Я понял, что капитан безумен. Но, повернувшись, увидел, что остальные реагировали на капитана более чем спокойно: Оксана задумчиво глядела в окно, Ольга Викторовна углубилась в ведомость, а Лена и вовсе молча вышла в коридор.
– Маслицо – отлишное, тара – герметишная, опрокинем – не прольём, и фосфолипиды в ём! – бодро скандировал старичок.
– Тимченко – за начавшийся месяц… – повела пальцем по строке Ольга Викторовна. – Ксана, что ты стоишь с пультом, убери уже звук! …За начавшийся – ничего нет, вы уже не работали. Смотрим за прошлый… Ксана, я же сказала, не убавить, а выключить вообще! Житья уже не стало, каждые пять минут прерывают, и одну и ту же рекламу – то масло, то порошок, то масло, то порошок, то… Тимченко – половина.
– Половина чего? – насторожился я.
– Половина оклада.
– Половина?!! Мне вообще обещали премиальные!
– Выясняйте с директором, к нам никаких премиальных ведомостей не приходило.
– Пардон! – вскричал я. – Директор сказал, что бухгалтерия всё решает!
– Ага, покажите мне фирму, где всё решает бухгалтерия, – усмехнулась Ольга Викторовна так искренне, что я ей поверил.
– Ладно, обманули с премиальными, – сдался я. – Но ползарплаты вычли за что?
Ольга Викторовна снова глянула в ведомость:
– Вы же в отпуск ходили? Четыре недели отдыхали?
– Это было полгода назад!!! – возмутился я.
– Совершенно верно. Вот именно поэтому!
– Да вы с ума сошли! – опешил я. – Отпуск был за мой же счет!
– Это вы так думаете, что за ваш счет, – строго сказала Ольга Викторовна. – А у нас все отпуска – оплачиваемые.
– Мне ничего не платили! – возмутился я.
Тем временем в комнату вернулась Лена и подошла к нам – её живот стал свободнее, довольно неплохо просматривался и уже не выглядел набитым. Теперь можно было разглядеть полупустой кишечник и мочевой пузырь.
– Леночка, объясните ему, я уже устала, – поморщилась Ольга Викторовна и отвернулась.
Лена выглядела довольной и жизнерадостной, она с готовностью повернулась ко мне и поправила челку.
– Все очень просто, – проворковала она, кротко сложив ладошки перед грудью, словно для молитвы. – Сейчас вы всё поймете. Только не перебивайте. Вы поступили к нам на работу полтора года назад, так?
– Так.
– И начали каждый месяц получать зарплату. А в неё входят отпускные.
– Не было такого! – запротестовал я. – В каком месяце?
– В каждом. Понемножку.
– Как это? – опешил я.
– Отпускные делятся на одиннадцать равных частей. И каждая ваша зарплата – это ваш оклад и плюс одиннадцатая часть в счет будущего отпуска.
– Неправда! Мне ни разу не давали зарплату больше, чем надо!
– Потому что надо – меньше. А давали – больше.
– Нет! Сколько обещали – столько и давали!
– Да он договор не читал! – возмущенно встряла Оксана.
– При чем тут договор? – возмутился я, – Почему меня не предупредили?
– Вы договор вообще читали? – вкрадчиво спросила Лена. – Страница семнадцать, внизу, третья сносочка…