– Так что мы просто ждем, – пояснил папа. – Выполняем все указания врачей и ждем.
Мама все еще не могла посмотреть мне прямо в глаза.
– Но главное, – сказала она, не отрывая взгляда от своего салата, – это настрой.
Я поморщилась, словно говоря: «Неужели?»
– А мне показалось, что все дело в отеке и повреждении нервных окончаний.
Но мама не отступала:
– Ты должна верить в то, что поправишься. Ты должна приложить все усилия и не сдаваться. Сегодня утром я видела во дворе мать Чипа и сказала ей, что к лету ты будешь как новенькая.
Мы с папой уставились на нее.
– Ты не могла это сказать, – пробормотал папа.
Мама выпрямилась на стуле.
– Как раз сегодня утром я видела документальный фильм про мотокросс. Один из велосипедистов просто не мог допустить, чтобы повреждение позвоночника помешало ему заниматься любимым спортом. Он сломал шею, Маргарет! – Она подняла руку и указала на точку на своей шее, все еще избегая смотреть мне в глаза. – Врачи сказали, что он не сможет даже есть самостоятельно! А сейчас он разъезжает на велосипеде от одного побережья до другого, собирая деньги на благотворительность. И планирует записать альбом песен в стиле «кантри».
– Это очень вдохновляет, – сказал папа, – но еще ни о чем не говорит, Линда. Если ты ломаешь ногу, ты не можешь заставить себя поверить, что она не сломана.
– Но человеческое тело может восстанавливаться, – объявила мама, словно выигрывая спор.
– Да, но позвоночник – это совсем другое дело, – терпеливо сказал папа. – Помнишь, что сказал доктор? Когда нервные окончания повреждены, они не восстанавливаются.
– Не понимаю, почему бы и нет.
Папа посмотрел на меня. Мы оба едва заметно покачали головами.
– Но они могут быть и не повреждены, – уверял он меня. – Они могут быть просто зажаты. Твоя задача состоит в том, чтобы отдыхать, принимать назначенные лекарства и делать все, что тебе здесь говорят. Нам остается лишь ждать, что будет дальше.
– И верить, что ты на двести процентов выкарабкаешься, – добавила мама.
Она заезжала в мой дом и привезла мне мой лэптоп, книгу, которую я читала, несколько пар ворсистых носков, мою светло-голубую вышитую наволочку и нелепые сандалии на высоком каблуке, которые, по ее мнению, могут подбодрить меня. Но, разумеется, они возымели обратное действие.
Но я не хотела включать ноутбук, или читать книгу, или даже смотреть на сандалии. Я не хотела видеть ничего из своей прошлой жизни.
– Твой мобильный разбился во время катастрофы, – сказала мама, – и сгорел вместе со всем остальным. Так что я остановилась около магазина и купила тебе другой.
Она вручила мне телефон и протянула папе провод для зарядки, чтобы он воткнул его в розетку. И мы стали наблюдать, как он ищет розетку.
– И твое кольцо тоже не смогли найти, – спустя некоторое время добавила мама.
– Какое кольцо?
При этих словах мама внимательно посмотрела на меня впервые за весь день.
– Твое обручальное кольцо! – сказала она, словно желая добавить «бестолочь».
Потом продолжила:
– Чип сообщил нам приятную новость, пока ты была в операционной.
Приятная новость! Я посмотрела на свою руку. Я уже забыла, что на ней когда-то было кольцо.
– Наверное, оно свалилось с руки во время крушения.
Я кивнула:
– Оно было очень велико мне.
– Очень жаль, – сказала мама, наклоняясь над своей сумкой, чтобы достать из нее еще кое-какие вещи. – Это было кольцо его бабушки. Незаменимая потеря.
Она вытащила из сумки фотографии в рамках. Она привезла мне две из трех, которые стояли на моем туалетном столике. На одной из них были запечатлены мы с Чипом, когда ездили автостопом в Скалистые горы. На другой я была заснята с родителями, когда мы спускались по канатной дороге. На третьей фотографии были мы с Китти. Мы были еще маленькими, одетыми, как ковбои, в шляпах и банданах. Эта фотография была сделана еще в те годы, когда я обожала сестру. То фото мама не привезла.
Мама и моя сестра не ладили между собой.
Я хочу сказать, по-настоящему не ладили.
На самом деле, я подозреваю, что именно мама являлась причиной того, что Китти игнорировала нас все эти три года.
Мама была последней, кто видел Китти перед тем, как она уехала и не вернулась. Три года назад родители устраивали вечеринку на Четвертое июля. Китти пила весь вечер, как она часто делала, и шумела, бузила и нарывалась на неприятности. А потом словно «случайно» столкнула маму в бассейн. При этом она так хохотала, что упала в одно из плетеных кресел и оставалась там до тех пор, пока мама не вылезла из бассейна, насквозь промокшая, со стекающими с нее струями воды. Мама потащила Китти в дом, на второй этаж, чтобы разобраться с ней.