А такие вещи очень отражаются на восприятии действительности.
К вечеру я настолько устала, что надеялась спокойно проспать всю ночь. Усталость – это друг печали. Я была в таком состоянии, когда дрема окутывает вас и погружает в сон, даже не оставляя вам выбора. И в тот момент, когда я сдалась и закрыла глаза, дверь снова открылась.
На пороге стояла моя сестра Китти. С чемоданом.
Глава 7
Китти замешкалась у двери.
– Я знаю, ты сказала, что не хочешь, чтобы я приходила, – пробормотала она, слегка помахав мне рукой в приветствии. – Но я все равно пришла. Как видишь.
Я просто тупо смотрела на нее.
Она все еще стояла на пороге. Ждала моего разрешения войти, которое я не была готова ей дать.
Три года. Три года, в течение которых она не отвечала ни на письма, ни на звонки. Три года пустоты, и вот теперь она появилась.
Она очень изменилась с тех пор, как я видела ее в последний раз. Теперь у нее были короткие волосы, торчавшие во все стороны, и они были выкрашены в яркий желтый цвет. Прежде она носила волосы до плеч, и они были темно-каштановыми. В ушах у нее были огромные кольца. На лице отсутствовал макияж, за исключением ярко-красной помады. А в носовую перегородку было вставлено кольцо, как у коровы.
Но, конечно же, я сразу ее узнала. Даже по прошествии стольких лет.
– Славное у тебя кольцо в носу, – сказала я.
– Так что, могу я войти? – спросила она.
– Не знаю, – ответила я.
Я не была уверена, что готова к этому.
– Всего лишь на минутку, – пообещала она.
– Я очень устала.
– Просто хотела сказать тебе «привет».
Она была напряжена, словно стояла на краю крыши высокого здания, а не на пороге моей палаты.
Я была так же напряжена. И одновременно удивлена, неуверена и раздражена. Она могла заранее позвонить, разве нет? По крайней мере, дать мне знать, что она собирается прийти. Разве было необходимо вот так, тайком проникать ко мне? У нее было три года, чтобы связаться со мной, и она ждала до тех пор, пока я буквально не могла уклониться от встречи с ней. Это было слишком. Внутренний голос советовал мне прогнать ее.
Но я не могла.
Часть меня хотела, чтобы Китти осталась. Гораздо большая часть, чем я ожидала.
– Хорошо, – вымолвила я, не спуская глаз с ее лица.
Она поставила на пол свой чемодан и подошла к моей кровати.
– Привет, – произнесла она.
– Папа сказал, что ты в городе.
Сестра кивнула.
– Ты с ним виделась?
Она снова кивнула.
– А маму видела?
Она покачала головой.
– А собираешься с ней увидеться? Прежде чем снова уедешь?
Китти криво улыбнулась.
– Я набираюсь храбрости.
Я не знала, что сказать. На самом деле я даже не знала, с чего начать. Видеть ее было одновременно и странно, и вовсе не странно. Конечно же, она должна была быть здесь. Она же была моей сестрой. Но все равно, это было то же, что видеть ожившую фотографию.
– Ты выглядишь лучше, – сказала она.
– Мама говорит совсем другое.
– Иногда она просто стерва.
Она не ошибалась.
– Это правда, – согласилась я.
– И лгунья, – добавила Китти.
Я нахмурилась:
– А вот в этом я не уверена.
Кит решила сменить тему:
– Как ты?
– Не уверена, что существуют слова, способные описать мое состояние.
Она пожала плечами, словно говоря: «Понятно». Потом сделала вторую попытку:
– Как ты себя чувствуешь?
– Физически? Или эмоционально?
– И то, и другое.
Но я не хотела делиться своими переживаниями. Говорить о таких вещах можно лишь с близким человеком, а она уже давно разрушила нашу близость.
– Почему ты с чемоданом? – спросила я.
– Я просто подумала, что могу приходить к тебе переночевать. Ну, понимаешь, когда здесь нет мамы.
Я посмотрела на складное кресло. Предположительно его можно было превратить в кровать, но я не представляла, как это делается.
Я покачала головой:
– Нет.
– Что «нет»?
– Нет, ты не должна оставаться здесь.
– Разве тебе не нужна компания?
– Только не твоя.
Она слегка нахмурилась:
– Ты злишься на меня?
Я посмотрела в сторону:
– Просто странно видеть тебя. Моя жизнь и без того сейчас достаточно странная.
– Я хочу помочь тебе.
– Понимаю, но ты не помогаешь. Ты только все ухудшаешь.