Мои глаза распахиваются, тону в синеве глаз любимого… Еще несколько острых толчков, и я распадаюсь на части от удовольствия, чувствуя, как и Илью тоже накрывает финальной волной.
Мы еще долго валяемся, нежимся в кровати. Илья заказывает нам ужин из ресторана, перемещаемся в зал, на пол… Перебираем бумаги отца Ильи. Он вел записи, не так дотошно, как мой папа, но тоже кое-что отметил для себя.
— Что мы ищем?
— Ммм… Хоть что-то. Что-нибудь еще, кроме того, что мы и так уже знаем. Он чувствовал, что теряет мою маму и не хотел этого допустить, решился на подлог в роддоме…
Илья откладывает лист в сторону и вдруг снова начинает ворошить их:
— А это уже интересно! — говорит он. — Фамилия женщины, которой он заплатил, чтобы она провернула подмену…
— И что с ней не так?
— Все очень даже так. Это фамилия… Карины.
— Но она же не такая… старая! Она даже младше тебя.
— Кузьмина Э. М. Элина Максимовна — мать Карины… — мрачнеет Илья.
Глава 23
Она
— У меня просто нет слов! — выдыхает Илья сквозь стиснутые зубы. — Нет слов, как они могли… Мы с семьей Карины знакомы сто лет. Они жили неподалеку. Я всегда принимал, как данность, что это — друзья семьи, не спрашивал о причинах! Оказывается, надо было! Я должен с ней поговорить.
— Возьмешь меня с собой? — спрашиваю я.
— Я не уверен, что она захочет поговорить хотя бы со мной откровенно, — признаюсь. — Вдруг закроется и будет все отрицать. Дело-то наказуемое. А у нее такая репутация безупречная, только недавно на пенсию ушла!
— Но у тебя есть доказательства. Ты должен знать правду, — отвечаю я. — Так странно, да. Раньше люди все на бумажки записывали, а сейчас — в телефон. Как свидетельство всего, чего только угодно.
— Да, это точно подмечено. Признаться, я сильно устал. Давай отдохнем. Завтра продолжим.
— Я тоже устала. Слишком много событий для одного дня.
— Это точно…
Мы засыпаем практически сразу же, едва коснулись головами подушек. На следующее утро я просыпаюсь в хорошем настроении, любуюсь Ильей, спящим рядом. Сердце болит от несправедливости и обиды за него. Разве так можно — столько лет обманывать сына, позволяя думать, что ему не стоит иметь детей! А подмена детей… Если кто и есть эгоист, то это отец Ильи — и жену, и сына ни во что не ставил! Но говорил, что любит, в наследство бизнес Илье оставил, недвижимость…
Утро у нас легкое, сонное, беззаботное. Но чувствую, как Илья время от времени находится мыслями далеко отсюда.
— Тебе нужно разобраться раз и навсегда с этими тайнами, Илья.
— Извини, немного задумался.
— Все нормально. Просто доведи дело до конца и возвращайся, я подожду.
— Обещаю, решить все в кратчайшие сроки, клянусь! — целует он меня порывисто.
— Хватит, не то тебе придется задержаться на лишний час… Или чуть больше.
— Я готов! — загораются глаза Ильи.
— Вижу, что готов. Но я… Я хочу, чтобы ты принадлежал мне целиком, без остатка. Чтобы ни тени сомнений не осталось… Ничего из того, что тебя гложет и заставляет находиться на расстоянии мыслями.
— Ты права, я должен расставить все точки над i.
Он
Дом, где находится квартира Элины Максимовны, знаком мне с давних пор. Во дворе я встречаю отца Карины, здороваюсь с ним за руку, обмениваемся приветствиями и общими фразами. Несколько лет назад родители Карины решили вернуться на родину супруга, в Минск. Но прожили они там недолго, вернулись спустя некоторое время.
— Элина Максимовна скоро вернется, в магазине подружку встретила, — охотно делится отец Карины. — Жду. Вот она, красавица.
Меня приглашают выпить чай. Отец Карины всегда более радушен, чем его мать. Стараюсь быть деликатным и не спешить, но нетерпение подтачивает нервы.
— Элина Максимовна, мне нужно с вами поговорить. Наедине, — прошу.
— Интересно, что за секреты? — удивляется отец Карины.
Элима Максимовна делает вид, что не понимает, но когда я достаю старые записи отца, она меняется в лице.
— Зачем ты ворошишь прошлое?
— Забавно. У всех, кто что-то подозревал или причастен прямо, одни и тот же вопрос. Зачем ворошить прошлое. Действительно, зачем?
Отец Карины упрямо решил остаться при разговоре.
— Я знаю, что вы подменили детей в роддоме. Если я не услышу то, что хочу, я вас, прославленного акушера-гинеколога, на всю страну ославлю!
— Твой отец жену свою любил безумно, — отвечает она. — Гордился тем, какая она у него умница и красавица, идеальная статусная жена для состоятельного человека. Он умолял меня помочь, говорил, что она не переживет очередной потери. Предлагал хорошие деньги, повышение через знакомых, протекцию… Соблазн был слишком велик, мне нужны были деньги. Я согласилась, — отвечает она. — Все бумаги заполняли вручную, не так, как сейчас. Было сложно и страшно, но я сделала это и считала, что делаю благое дело. Спасаю семью.