— Может быть, хватит? — спрашивает задыхающимся голосом. — Хватит воровать мужчину из настоящей семьи! Детей он от тебя не хочет, слышишь?!
Бьет по больному, стерва! Я с трудом держусь, крепче сжимая стакан.
Еще немного — и кину в ее рожу!
Да где же эта чертова медсестра?!
— Илья меня любит. И Давика он тоже сильно любит… И Давику нужен отец!
Карина опускает фото на тумбу, но оно слетает на пол, потом достает телефон и открывает снимок.
Илья спит на диване рядом с сыном, еще одно фото — тот же диван, и эта… в обнимку с моим Ильей. С голыми сиськами. Не знаю, что там ниже, но вид у нее довольный… Может быть, сразу после секса сделано селфи?!
— Мне надоело делить его с мокрощелкой. Бессовестная… — бросает с обвинением.
Ее палец с ярко-красным лаком тычет в мою сторону.
— Ты нарочно под колеса бросилась. Уже не знаешь, чем его удержать! Жалостью взять решила! Думаешь, не бросит тебя? Пожалеет, сиротку, и не бросит… Как тебе самой не противно… Вешаться! Я дам ему все, я знаю, что ему нужно! Не ты…
Наконец, распахивается дверь.
— Что случилось?
— В моей палате — посторонние! — меня трясет. — Вот что!
— Посторонние? — удивляется медсестра. — Она… Сестрой вашей представилась! Так, женщина, что вы здесь устроили? Уходите!
Карина уходит, бранится. Она уходит, но фото так и остается. Лежит на полу.
Я не могу до него дотянуться, меня душит злобой.
Ненавижу это фото… Смотреть на него не могу! Не могу даже знать, что это фото в моей палате осталось!
Снова звоню медсестре, вызываю, без конца нажимая на звоночек.
— Больше никаких посещений! — требую я. — Никого ко мне не пускайте. Я запрещаю.
Медсестра извиняется. Клиника не из дешевых. Илья, наверное, крупненькую сумму выложил за мою операцию. Узнаю, сколько стоит, верну…
Ничего мне от него не нужно!
— Там фото упало. Можете поднять?
Фотоснимок в руке медсестры. Скольжу по ненавистному клочку бумаги взглядом, отметив для себя лишь одно: похожи.
— Как вы думаете, сколько лет мальчику?
— Года два, — отвечает не раздумывая.
Два года.
Отец и сын похожи… Финиш. Занавес…
Здесь больше не о чем говорить.
Глава 7
Она
Я много раз встречала выражение «любовь живет три года». Одноименное название популярной книги стало крылатым, разлетелось всюду, превратилось в аксиому… Под это утверждение даже находились доводы психологов, сексологов и прочих гуру межличностных отношений.
Сколько всего об отношениях я читала, увлекалась этой темой.
Если живет любовь три года, значит, срок нашей любви с Ильей уже истек.
Была ли любовь с его стороны? И если срок моей любви тоже должен истечь, сколько времени потребуется этой любви, чтобы умереть окончательно?
Пока только больно…
Я нахожу в себе силы, чтобы открыть нашу переписку, сразу же посыпались последние сообщения, отправленные Ильей.
Так-то Илья давно заблокирован. Но эти сообщения, полученные последними, я теперь вижу.
Десятки текстовых сообщений, много голосовых, даже видео…
Нет, я не стала ничего читать или слушать из тех сообщений, что были отправлены им после трагедии на день нашей годовщины.
Я отматываю переписку к самому началу, читаю внимательно и чувствую, как становлюсь зрячей.
Раньше была слепой, влюбленно слепой. Глаза были зашорены розовыми очками влюбленности.
Сейчас я чувствую, что впервые смотрю на наши отношения со стороны, более трезво.
Как я раньше не замечала, что с моей стороны всегда было больше эмоций, больше отдачи, больше чувств, восторга, слов…
Перечитываю свои сообщения, меня снова подхватывает горячей рекой, несет бурно точь-в-точь, как в те моменты, когда я писала ему.
Во мне все до сих пор живо, еще горит, только вместо приятного жара чувствую на своем сердце мучительные ожоги.
Дочерна. Все сожжено.
Ниже ответы-сообщения от Ильи. Они такие короткие, скупые.
Раньше я считала, что это особенность его характера. Он с родителями эмоционально далек, с мамой держится так, словно она — его строгий преподаватель, а он — ее нерадивый студент…
Однако теперь я перечитываю его сообщения и смотрю на них иначе, под другим углом. Понимаю, что дело было не в сдержанности Ильи. Никогда причина не была в его сдержанности!
Причина была в другом — он меня просто не любил.
Никогда не любил…
Если бы любил, на другую женщину бы не полез.