— Достойный, как пишут в газетах в таких случаях. — Он подсел к брату, глянул на него исподлобья и задумался, растирая кисти рук.
— Поговорить хочешь? — заметив его нерешительность, спросил Никита.
— Посоветоваться.
— Тогда одевайся. На свежем воздухе голова лучше работает.
Братья шли по городу, и Никита с трудом узнавал его, так непередаваемо он изменился. Старенькие деревянные дома с проходными дворами, где он мальчишкой гонял голубей, снесли, и на их месте выросли многоэтажные здания. Базарную площадь украсили раскидистые павильоны, а центральная улица, расцвеченная гирляндами разноцветных фонариков, выглядела празднично и нарядно.
— Веселенький, смотрю, стал наш городок. Ну, так что тебя мучает?
— Начнем с родителей, — сказал Димка, собираясь с мыслями. — Им вынь да положь высшее образование, иначе ты не человек, неандерталец. Это нам с детства внушили.
— Кому это вам?
— Нам! — Димка хлопнул себя в грудь. — Мне, Витьке…
— Это рыженький такой?
— Да. Его еще в восьмом классе чуть из школы не выперли.
— За что?
— За полное отсутствие всякого присутствия, — язвительно заметил Димка.
— Так чем знаменит твой Витька?
— Трепло. В экономический пролезть желает. Орет на каждом перекрестке, что мечта детства, мол, сбывается, а я-то знаю, что у него там дядька преподает. И другие не лучше… идут туда, где проходной балл поменьше.
— Короче можно? — не выдержал Никита.
— Не перебивай. — Димка задумчиво потер подбородок. — Возьмем, к примеру, тебя. Ты знал, чего хочешь, и добился своего. А вот мы — на распутье. Каждый на коне, перед каждым три дороги, а по какой топать — никто не знает. Причем случилось это совсем недавно, летом. В один день наш дружный и спаянный коллектив — пополам, как льдина папанинцев. Раскол произошел.
— Кто же нас так рванул? — заинтересованно проговорил Никита.
— Жизнь. — Димка сжал кулак так, что побелели костяшки пальцев.
— А конкретней?
— Завод. Обыкновенный заводишко по ремонту сельскохозяйственных машин, мы там практику проходили. Первое время, естественно, присматривались, примеривались — в общем, разбирались, что к чему. А потом и сами вкалывать начали. Работали добросовестно — не хотелось перед рабочим классом лицом в грязь ударить. Ну, аванс, как обычно, мизер, а в получку… Мелехов — сто пять, Григорьев — сотню, и остальные примерно в таком же размере.
— А ты? — с любопытством спросил Никита.
— Шестьдесят пять, — смутился Димка. — Но я несколько дней отсутствовал — на соревнованиях был.
— Понятно, — сказал Никита, который уже уловил мысль брата. — И ты решил…
— Это не я решил, а Мелехов, Григорьев да еще несколько умников. На кой черт, кричат, нам это высшее образование, если мы и на заводе по две-три сотни всегда заработаем. А в институте — пять лет штаны протирай, затем — молодой специалист, а в молодых сейчас лет по десять ходят, оклад — сто двадцать, потолок — заведующий отделом — сто восемьдесят. Вот тебе и задачка. Реши-ка ее попробуй.
— Это уже уравнение, да к тому же с двумя неизвестными. — Никита потер подбородком левое плечо и усмехнулся: — А ты-то насчет этого что думаешь?
— Решил, что каждый должен заниматься своим делом. Нравится — крути гайки, обожаешь быструю езду — садись за баранку, а лично я буду поступать в институт физкультуры.
— Ты хорошо подумал?
— Долго, — улыбнулся Димка.
Никита спустился на пристань и купил два билета на прогулочный пароходик.
— По Волге соскучился, — сказал он, словно оправдываясь.
Пароходик был новенький и весь — от кормы до форштевня — спорная, как надраенная курсантская бляха. Под стать ему был и экипаж — молодые парни.
Братья уселись на подветренном борту. От ровного стука двигателя скамейка тихо вибрировала. Сильно припекало солнце. Никита расстегнул ворот рубашки и, окинув взором крутой изгиб реки, песчаную отмель над обрывистым берегом, вспомнил, с каким азартом и упоением они гоняли здесь шайбу.
Через час пароходик сбавил ход и, лихо развернувшись, ткнулся боком в свисающие с дебаркадера резиновые покрышки.
— Я опаздываю, — сказал Димка, взглянув на часы. — А мне еще домой, за доспехами.
Никита остановил такси.
— Прошу. И поменьше эмоций. Как говорит наш инструктор, в воздухе надо работать.
— На ринге тоже, — сказал Димка, залезая в машину.
Димка выиграл за явным преимуществом. Он дважды послал своего соперника в нокдаун, и судья прекратил бой.
Никита ждал брата на улице и, когда тот вышел, взял его под руку. Некоторое время они шли молча.