Чуть дальше – Арния и Росс. Они должны быть более менее в порядке, так как особых колебаний силы я от них не чувствовал. Навье тут нечего ловить. Скорее всего, все живы лишь потому, что она, как гурман за праздничным столом, попробовала от всего по кусочку. Магия ведь у каждого разная.
Я замер между бесчувственными телами, настороженно оглядывая лес. Нежить еще здесь, она никогда не уходит, если нет смертельной опасности. А серебром от меня особо пахнуть не должно. Искать ее в лесу – занятие бесполезное и опасное, как и попытки, наберись я глупости, стаскивать светлых ближе друг к другу, чтобы легче было защищать. Просто не успею среагировать.
Остается лишь замереть хищником посреди открытого пространства, чуть подогнув ноги в коленях и рассеяв взгляд насколько возможно.
Ждать пришлось недолго. Беспокоиться об орках причин не было – сытая навья никогда не выберет серокожих с минимальным магическим потенциалом, когда рядом есть такой питательный темный, пусть и обессиленный, но пропитанный магией уже от природы.
Потому я замер посреди поляны, едва не отращивая на лопатках глаза от напряжения.
Белая тень появилась прямо передо мной, ничуть не скрываясь. Зеленоватые омуты мертвых зеркал поймали мой взгляд. Только сейчас я не испытывал и толики страха, а значит, тварь не имела надо мной власти. Прежде чем мой клинок успел коснуться ее шеи, навья отпрянула и завизжала…
Казалось, в уши вонзились два стилета, и кто-то с удовольствием их там прокручивает. Однако все быстро прекратилось. Тишина. Удивленный, я, тем не менее, воспользовался моментом и рванул вперед. Тварь так и стояла, распахнув в беззвучном для меня крике рот. До того мгновения как поняла, что на меня ее вопли не действуют. Немного поздно опомнилась. Я успел полоснуть ее наискось по выпирающей ключице. На белоснежной коже выступила мертвая черная кровь. Густая и блестящая, словно масло. Тварь отшатнулась, уворачиваясь от нового выпада, снова открыла рот, но я ничего не услышал. Вообще ничего. Звуки ночного леса, шорох собственных шагов… все исчезло, будто на уши наложили подушки. Костлявая фигура навьи в развевающихся лохмотьях беззвучно танцевала между клинками. Она была даже по-своему красива сейчас, сияющая мертвенной бледностью в лунном свете, с расчерчивающими тело полосами черной крови. Подобно призраку, легкая и жуткая в своей стремительности.
Я улыбнулся, глядя в распахнутые радужные зеркала.
…Ты ведь даже не можешь уйти сейчас, ночная охотница. Твое существо не даст тебе этого сделать. До последнего мгновения, пока тело твое не обожжет чистота серебра, и черная кровь прольется на землю сплошным потоком. Не посмеешь пойти против воли той тьмы, что подарила тебе это подобие жизни.
Сейчас, когда исчез страх, я вдруг понимаю, что мы похожи. И тебя, и меня насыщают сильные эмоции живых…
Но ты мертва, а я сам жив. И я запомню тебя такую, какая ты есть. Запомню, чтобы никогда не увидеть в зеркале подобное… Я выберу путь жизни.
Слева что-то шевельнулось, но, бросив быстрый взгляд, я определил, что это лишь приходящая в себя Арния, и вернулся к своей "собеседнице". Мы двигались среди лунных лучей, я все больше наступал, она ускользала, воспринимаясь мною, как тень, не представляющая опасности. Свое главное преимущество она давно упустила.
Я неожиданно поймал себя на том, что широко улыбаюсь, сил словно прибавилось, какая-то злая, звериная энергия несла меня вперед, позволяя двигаться наравне с нежитью. В то же время навья, похоже, теряла силы. Мне приятно было наблюдать ее все более неуверенные движения вперед, приятно было видеть отблески света на маслянисто блестящей от крови коже. Кроме того, тьма словно разошлась, я видел ночью гораздо лучше, чем сумел бы раньше. Обессиленная навья словно уменьшалась в размерах, сквозь резкие черты снова проступало детское личико. Меня наполнило ликование силы, я, кажется, даже засмеялся…
Огромные темные глаза, в тени пушистых, чуть выгоревших ресниц, округлая линия скул. Грязное изорванное платьице с остатками кружева на воротнике, маленькие босые ступни, смотрящиеся так беззащитно на холодной лесной земле…
Девчушка в ужасе смотрела на меня, вскинув ручки, словно пыталась защититься… В волосах запутался маленький ночной цветок-звездочка.
Клинок легко вошел в хрупкое тельце, чуть приподнял его, насаживая глубже, второе лезвие под углом вонзилось под ребра. Я продолжил его движение, направляя вверх. Сердце.
Мгновение, блеск металла – и на землю падает круглый предмет… В волосах запутывается лесной мусор.