Остальные светлые поразились не меньше, что немного меня успокоило. А обвиняющий взгляд Арнии вообще вернул хорошее настроение, подпорченное встречей с сородичами. А точнее, тем, что Сильран, похоже, поверил в мое добровольное предательство.
– Так это ты лишил нас силы? – спросил я Росса. Точнее, Куницу, раз ему приспичило назвать мне прозвище.
– А это ты клюнул на мою ядовитую сестренку?
Я не сдержал гримасу. Уел. Кажется, этот парень старше, чем кажется. Просто с ростом не повезло.
На этот раз маг не стал даже думать и просто сказал мне показать тайный путь из замка. Что я и вынужден был проделать. К несчастью, выход находился в лесу, больше на случайные встречи рассчитывать не стоило. Потому я просто приказал себе смириться и сделаться своим парнем среди светлых. Тем более что трое темных уже видели меня в этой компании и отвертеться не удастся. Только загладить чем-нибудь. А точнее… нет, не скажу. Хаос не любит открытых планов. Но мне понадобиться как можно ближе подобраться к светлым, влиться в их компанию…
– Там постоялый двор, – проговорил тихо эльф, что скользил впереди шагов на тридцать, разведывая путь.
– Идем.
Короткое слово мага и все снова молчат. Просто поражаюсь, насколько этот крупный рыжий своим хладнокровием уравновешивает прочих. Какими глупыми и молодыми кажутся они против него. Напоминает мне отца и меня самого.
В помещение меня запустили первым, словно кота в новый дом. И не посмотрели даже, что в праздничной помятой одежде с синяком на подбородке и следами крови от порезанной руки я не слишком внушаю доверие. Главное, что темный среди темных. Как ни странно, оказались правы. Хоть в темноте я не слишком рассмотрел здание и не узнал местность, я здесь не раз был. Узнала служанка – зеленоглазая стройная Мирья, что от моего взгляда привычно зарумянилась.
Заговорившись с ней, я не заметил, как уселся за стол и увлекся орешками, стоящими тут же в мисочке. И пришел в себя только когда от дверей раздался полный ярости рык эльфа. Хорошо, что сейчас в зале никого не было. Я торопливо попросил девушку обслужить гостей, мол, они со мной, и помчался наверх якобы смотреть комнаты. Совсем нервы сдают… чтобы меня так эльфы зашугали! Ничего, завтра наверстаю.
Девушка все-таки решила меня проводить. И даже тактично сделала вид, что ничего не слышит, когда вслед мне полетело:
– На ужин можешь не спускаться! – и поток певучих ругательств, которые я, несмотря на свою нелюбовь к эльфийскому, прекрасно переводил.
Никто не хотел ночевать в одной комнате со "злобным темным" и потому мне досталась отдельная спальня, чему я был несказанно рад. Наконец-то нормально высплюсь. Кроме этого для полного счастья мне не хватало только бадьи с горячей водой, но по пути я успел шепнуть Мирье об этом скромном своем желании…
Монашек даже не скрывал, что ставит на мою дверь магический заслон.
– Не пытайся выйти. Без нужного слова никто не сможет покинуть эту комнату, – строгим голосом сказал он, делая последнюю линию в невидимой замыкающей руне.
– А если ко мне проберется вор? – невинно спросил я.
Ароник нахмурил брови и озадаченно поглядел на меня:
– К-какой вор? – подозрение в голосе.
Я вздохнул и закатил глаза, отвечая сам себе:
– Значит, мы будем всю ночь играть в карты, а утром придет добрый ученик мага и спасет беднягу, – и опрокинулся на постель, не снимая сапог. Хлопнула, закрывшись, дверь. Не буду раздеваться, пока не принесут банные принадлежности… О! Меня словно драконьим хвостом огрело: полотенца и белье принесет Мирья! Позже заглянет Арилса, как обычно проверяющая, не нужно ли постояльцам еще чего-нибудь. А на дверях заклинание! Ночка, похоже, не будет скучной…
Светлые ввалились утром без стука. Я и не сомневался в их воспитании! Первым вошел монашек, которого пустили в мое темное логово не иначе как по ошибке. И потому увидел он больше других. Я со сна не сразу вспомнил, что нужно прикрыть девушек. Все-таки вид двух полуобнаженных красоток мог порядочно шокировать непривычных. А посмотреть было на что. Мирья лежала на моей груди, забросив одну ногу мне поперек живота. Светло-русые волосы разметались по подушке, закрыв ее лицо и смешавшись с моими черными. Арилса прижималась спиной к другому моему боку, выгнувшись, словно кошка, и обернувшись в мою руку, будто та была доспехом. Голову она доверчиво запрокинула мне на плечо.
Парень потерял дар речи. Ноги ему, похоже, тоже отказали. Потому что монашек с неестественно быстро краснеющим лицом оступился, сумев удержаться лишь за подвернувшийся косяк двери.
– Мирья, Арилса, посторонние в комнате…, – пробормотал я хриплым со сна голосом. Голова была тяжелой, словно я вчера закончил недельное празднование собственного дня рождения, как это обычно бывало.