– Мы были тогда счастливы, что уцелели, и не замечали своего увечья, потому что находились в окружении таких же убогих. Мы стали единой семьей со своими горестями и радостями. Правда, сейчас, я все больше задумываюсь, ведь у меня украли жизнь полноценного человека. И ради чего? Возможно, поэтому через 60 лет я вновь поехал по местам боев под Ленинградом. Надо было вновь все прочувствовать и, наверное, уже и подвести итоги. Мне ведь осталось не так уж и много времени провести на этой земле.
– А что вам больше всего запомнилось в этой поездке по местам боев? – интересуюсь я.
– То, что посчастливилось совершенно случайно встретить бывшего русского солдата, который тоже хлебнул лиха на войне. Правда, слава богу, руки и ноги у него были на месте. Он стал после войны художником и теперь как раз оформлял декорацию в музее-диораме «Прорыв блокады Ленинграда» на правом берегу Невы у города Кировска. Когда он узнал, что я воевал здесь, то пригласил спуститься к нему прямо в декоративную траншею, и мы сфотографировались, да еще и руки пожали друг другу. Теперь эта фотография хранится у меня дома на видном месте, как напоминание о войне и о послевоенном мирном времени.
«Маленький Кваст»
В 2004 году немецкий писатель Хассо Стахов обратился ко мне с необычной просьбой. Переиздавался его военный роман «Маленький Кваст». Это была автобиографическая история о солдате немецкой 18-й армии, воевавшем под Ленинградом. Стахов хотел, чтобы предисловие к новому изданию романа написал Даниил Гранин, автор «Блокадной книги», сражавшийся против немцев в народном ополчении у стен Ленинграда.
Просьба эта, признаюсь, поставила меня в тупик. Я сразу же решил, что она несбыточна, в первую очередь потому, что этот роман никогда прежде не издавался на русском языке. В Европе, Америке его хорошо знают с 1980-х годов, именно тогда он вызвал большой международный резонанс своей антивоенной направленностью. Но в Советском Союзе он был невозможен, поскольку автор был из капиталистической Западной Германии и явно не посыпал голову пеплом, описывая боевые действия под Ленинградом, то есть не раскаивался. Книга была направлена против войны, но она одновременно защищала немецкого солдата, ставшего инструментом преступной политики Гитлера. Более того, Стахов заявлял, что выполнял свой солдатский долг до конца: сначала в силу убеждения в правоте приказа, а затем просто потому, что этот приказ никто не отменял. Хотя Советского Союза уже не было почти пятнадцать лет, тем не менее представление о немецких солдатах как о фашистах еще прочно сидело в головах россиян, в первую очередь людей старшего поколения. Для перевода книги Стахова на русский язык время еще не пришло.
Но была и еще одна причина чисто технического характера. Как мог Гранин написать предисловие к книге, которую он не читал, да и прочитать не мог, поскольку не владел в достаточной степени немецким языком?
Я попытался было довести все эти доводы до Хассо Стахова, но тот упорно настаивал на своем. Мнение Даниила Гранина было для него определяющим, потому что он знал и высоко ценил творчество классика современной русской литературы. На рассказ Гранина «Пленные» Стахов ссылался в другой своей книге «Трагедия на Неве».
Возможно, я бы так и не уступил просьбе Стахова, но он сразил меня рассказом о том, как пришел к написанию романа «Маленький Кваст». В 1970-х годах Стахов выступал в одной из вузовских аудиторий Германии. Все шло хорошо до того момента, пока разговор со студентами не коснулся войны. Немецкая молодежь к тому времени была сильно наэлектризована идеей искупления вины за преступления военного поколения. В памяти у всех немцев незабываемым оставался акт покаяния Вилли Брандта в 1970 году перед евреями. Канцлер Германии встал тогда на колени у стен бывшего Варшавского гетто. Многие писатели, такие как Гюнтер Грасс, эту идею покаяния активно подняли на щит в своих произведениях. Поколение отцов стали напрямую называть преступным. Поэтому студенты с ходу задали Стахову вопрос, какого года рождения он был. Стахов ответил: 1924 года. После этого между ним и аудиторией возникла стена враждебности. Не помогали никакие аргументы. Студенты не желали его слушать. Для них он являлся солдатом-нацистом.
Тогда Стахов решил ответить им книгой. Так возник роман «Маленький Кваст». Этот аргумент стал для меня определяющим, поскольку роман я читал и был под большим впечатлением от него.
Даниилу Александровичу звонил я в этот раз без особого на то желания. Почему-то был убежден, что он меня отбреет, сказав, что само по себе предложение нелепое. Но в очередной раз Гранин изумил меня своей непредсказуемостью. Просто сказал: «Приезжайте и расскажите мне об этой книге». Теперь уже Гранин поставил меня в тупик своим предложением. Как можно пересказать книгу за какой-то час? А вдруг я что-то в ней не так понял и навяжу свое ошибочное восприятие известному писателю. Надо было как-то выходить из этой щекотливой ситуации. Решил еще раз перечитать роман уже с карандашом в руке и постараться найти в нем наиболее значимые места. Перевел два интересных эпизода и был готов вручить их Гранину.