На смотровой площадке всегда ветер. В теплые дни — прохладно, а в морозные пронизывает до костей. Но все равно прапорщик Сысоев охотно приходил сюда в любое время года. Такой простор открывается, такая красота — ничего подобного не увидишь снизу. Вроде бы даже события, переживания воспринимаются тут по-иному: в других масштабах, в другом сравнении.
С трех сторон видны цепи сопок. Ближние, прибрежные сопки еще не очень высоки, тайга на них выглядит ершистой, зеленой. Но чем дальше, тем величественнее и темнее вершины. Замыкает горизонт дальний подковообразный массив, который почти всегда кажется черным.
Впереди, на востоке, за узким горлом пролива, нежится в легкой дымке огромный океан-океанище. До него неблизко, даже при большом шторме не различишь на нем волн; поражает его свободный, необозримый простор. Воистину великое сухопутье России смыкается здесь с беспредельной водной стихией.
Как бы ни бесновался, как бы ни бушевал океан под напором тугих ветров, при буйном разгуле тайфунов, в бухтах, над которыми высится скала, иногда спокойно. Разве что белые барашки появятся на гребнях невысоких волн, да и то ненадолго. Надежно укрыты бухты от непогоды, поэтому и осели тут люди с давних времен, возвели рыбачий поселок, небольшой рыбозаводик. Вот он — жидко дымит справа в окружении мелких, почерневших домишек.
Причалы рыбозавода пусты, хотя на рейде стоят десятка полтора океанских судов под разными флагами. Мелко для них, не могут они подойти. Терпеливо ждут своей очереди, чтобы пришвартоваться к пирсам нового порта, опорожнять трюмы, взять другой груз и вновь отправиться в далекие страны по синим морским дорогам. Но пирсов в новом порту пока мало, он только еще создается. Весь дугообразный берег большой бухты, от бывшего непропуска и до самого пролива, превращен в огромный строительный полигон. Везде котлованы, груды земли, краны, фундаменты, траншеи. Движутся десятки разных машин: быстрые самосвалы, медлительные панелевозы и тягачи, красные бульдозеры, похожие на трудолюбивых жуков. Для непосвященного человека — первозданный хаос. А привычный глаз улавливает контуры сооружений.
Олег Сысоев видел будущий порт на ватмане, в макете и теперь хорошо представлял себе, где и что строится. Особенно радовала Олега та часть порта, где работы были уже завершены, где действовал древесный комплекс. Там перегружали из вагонов на океанские суда не только круглый лес, но и технологическую щепу. Здорово это придумано! Месяца два назад Сысоев водил туда на экскурсию своих комсомольцев, сам с интересом смотрел и слушал рассказ инженера.
При заготовке и переработке древесины бывает, естественно, много отходов, которые пропадали прежде без всякой пользы. Сучья, ветки, обрубки, некондиционная древесина. А теперь их превращают в технологическую щепу. Островерхая гора измолотых в крошку древесных отходов высится на бетонной площадке комплекса. Швартуется для погрузки судно — и включают машину. Мощные воздушные насосы с ураганной силой гонят крошево по трубам в трюмы. На специальных заводах технологическая щепа превратится в целлюлозу, в бумагу, в ткани и другую продукцию. Купишь красивую рубашку и ни за что не догадаешься, что она из лесных отходов…
Дальше, за древесным комплексом, раскинулся контейнерный терминал. Со смотровой площадки разноцветные контейнеры кажутся яркими кубиками. Синие, желтые, белые, красные, оранжевые. Глаз не оторвешь от веселых игрушек.
На огромном строительном полигоне древесный, контейнерный и часть угольного комплекса выглядят вполне обжитыми, аккуратными, даже уютными. А ведь еще совсем недавно была здесь только густая тайга. Пограничная тропа пролегала по пустынному берегу. В тот зимний день, когда рядовой Сысоев впервые шел по этой тропе со старшим наряда, они увидели на снегу отпечатки лап крупного зверя. Старший наряда сказал: тигр преследовал кабана.
А теперь, когда Олег рассказывает об этом молодым пограничникам, те даже представить себе такого не могут. Совсем иная картина в бухте. Но между прочим, Сысоев как раз и приник душой к этому месту именно потому, что на его глазах, и не без его участия, начались здесь такие перемены, такие свершения, которые в газетах называют величественными.