— Это так хорошо! — сказала она. — Спасибо!
— Пожалуйста! — ответил Олег, обрадованный неожиданным порывом девушки и несколько удивленный тем, что маленький букетик (правда, найти ого удалось с трудом) вызвал такие эмоции.
А раскраснелся Олег не столько от быстрой ходьбы, сколько от волнения. Для него, без труда шагавшего среди ночи по двадцать-тридцать километров с пограничным нарядом, пустяковой была эта сопочка с флагштоком и якорем на вершине. Волновался он так потому, что впервые в жизни, пожалуй, ощутил, где у него сердце. Заколотилось вдруг часто-часто. Судьба ого, что ли, решалась сегодня? Чего только не передумал Олег, Добираясь сюда из политотдела. Вдруг не придет Женя? А как держаться-то с ней наедине? Говорить о чем? Анекдоты рассказывать? Не силен он по этой части. Знал два-три, да и те, как назло, вылетели из головы.
Так получилось у Олега, что не имел он почти никакого опыта в обращении с девушками. В школе когда-то, еще в девятом классе, нравилась ему девочка-молдаванка, не весть как попавшая в их холодный северный город. Красные банты были всегда в иссиня-черных ее волосах. Жила она по соседству, с уроков иногда возвращались вместе. Она — болтушка, все время щебетала весело и быстро, он даже не улавливал половину. Вроде бы обалдевал от радости, особенно если она доверяла ему нести портфель. Потом ее семья исчезла столь же быстро и неожиданно, как и появилась. Отца девочки перебросили куда-то по службе. А Олег долго помнил чернявую девочку с бантами…
Когда служил срочную на заставе, на КПП, не было никакой возможности знакомиться, ходить на свидания. Некоторые шустрые ребята умудрялись, правда, заводить подружек, но большинство только переписывалось со своими землячками. А Олегу и писать некому было.
В школе прапорщиков жилось свободней, часто можно было ходить в город. Приятели познакомили Сысоева с одной ткачихой. Полная такая, улыбчивая, безобидная. Года на три старше Сысоева, замужем побывала, но выглядела очень даже молодо и подвижна была, как девчонка. Все ее на танцы тянуло. Но и за столом посидеть тоже любила, чтобы конфеты разные в вазе и торт красовался. С ней Сысоев чаевничать научился.
Ткачиха не скрывала, что Олег нравится ей, намекала полушутя насчет загса. И Сысоев привык заглядывать в уютную комнату. Особенно зимой, когда мороз гнал с улицы. Ни о чем серьезном он не задумывался. А она, когда приблизился выпуск, поставила вдруг вопрос ребром: что же ты, друг ситный, время напрасно тянешь? Не маленькая, чай, кое-чего отведала. Не хочешь расписываться — давай так поживем. Может, притремся.
Олег не знал, что и ответить. Обижать ее не хотел, а уж обманывать тем более. Сказал ей: «Хорошая ты, да, видно, не для меня». «А для кого? Для кого?» — истошно вырвалось у нее. «Не знаю, сама посмотри». — «Видеть я никого не хочу, кроме тебя!» Упала на диван и заплакала. Олег посидел рядом, без особого участия догладил ее горячие вздрагивающие плечи и ушел…
Вот такая была с ним история: если и любовная, то лишь с одной стороны. Для него ткачиха так и осталась хорошей знакомой, гостеприимной хозяйкой. А сейчас рядом с ним девушка, которая притягивала его, смущала красотой и серьезностью. Даже заговорила-то она не о пустяках, не о чем-то отвлеченном, а о своем деле, о стройке. Мастер у них очень тяжел на подъем. Пока давишь на него — шевелится. Ослабло давление — хоть трава не расти. Потормошили его — вот и потрудились сегодня удачно. И на завтра материал есть, рабочие места определены.
А дальше опять никакой ясности. Тем более холода на носу, а в холодную погоду одно мучение, залихорадит всю стройку. Нужен кипяток, чтобы по утрам двигатели отогревать. А где его возьмешь? Две зимы управление механизации возило горячую воду из старого порта. Дорога плохая, машина-водовозка запаздывала, поэтому техника простаивала, все страдали. К тому же вода на морозе быстро остывала, привозили теплую, такой не очень-то разогреешь. В общем, влетала вода в копеечку. На вес золота, можно сказать. Сколько толковали об этом, сколько нареканий от водителей, от мотористов, от строителей, а ответ один — в новом порту воду греть пока негде…
Она так увлеклась, рассказывая о неполадках, волновавших ее, что Олег даже улыбнулся, подумав: вот ведь они в лесу, вдвоем, со стороны взглянуть — влюбленная пара. И не поверит никто, что девушка с такой увлеченностью говорит о горячей воде, о простое машин… А может, это для того, чтобы преодолеть смущение?..