Для пограничников то, о чем говорил Коренев, было ново, а Тверцов слушал рассеянно, думая о своем. У основания причала стоит блок подсобных помещений, построенный комсомольско-молодежной бригадой. Шутка ли, одно из первых зданий в порту. Однако сейчас Алеша при виде своего детища не испытывал особого удовлетворения. Блок — пройденный этап. Закладываются крупные, сложные сооружения. Способен ли он работать на них, возглавляя бригаду? Он и на строительстве блока не раз ощущал недостаток знаний. А ведь его мечта — даже не эти трудные здания, а причалы.
Чем больше приглядывался он к гидротехническим сооружениям, тем сильнее они привлекали ого.
Вот здесь, где собрались сейчас комсомольцы, не так давно гуляли по мелководью волны, лениво плескались о камни. Земснарядам, землечерпалкам много пришлось потрудиться. Углубили дно настолько, что скроется пятиэтажный дом. И не только углубили, но и выровняли, зачистили, не оставив бугров и выступов. Лишь после этого предъявили дно строителям. Те проверили и взялись за свое. Плавучий кран вбивал в грунт длинные металлические шпунты. Сотни шпунтов. Сцепленные друг с другом, они надежным стальным барьером отгородили участок бухты, определив границу причальной стенки. Одновременно создавалась и территория причалов. В одном месте намывали морской песок, в другом сыпали щебень, валили камни. Затем укладывали массивные плиты, бетонировали фундаменты для различных построек. Прокладывали коммуникации, железнодорожные рельсы.
Сколько вложено во все это идей, точных расчетов, смелых решений! Конечно, при всех технических новинках, при всей механизации и автоматизации не обойтись без тех простых зданий, одно из которых завершила бригада Тверцова. Только гордиться-то особенно нечем. Вот сидят здесь пограничники, для них все пока внове, они начинают трудовой путь, а он, Алеша, уже прошел определенный отрезок, пора всерьез подумать о будущем. Прав инженер Коренев — надо ехать учиться! Передать эстафету молодым парням — и в институт…
Занятый этими мыслями, Тверцов не заметил, как ушли подполковник и главный инженер, начали расходиться ребята и девушки. Сысоев окликнул его:
— Ты куда сейчас?
— Здесь побуду.
— Как знаешь, — Олег не расспрашивал: у выхода с причала его поджидала Женя. Быстро направился к ней и смутился немного, когда она прямо при всех взяла его под руку. Неловко, скованно чувствовал себя под взглядами своих комсомольцев. Они вроде не очень-то удивились, но все равно неудобно.
— Ты что? — спросила Женя, уловив его напряженность.
— Ни разу так не ходил.
— Ей-богу?! — воскликнула она. — Ну и повезло мне! А как же ты знакомых своих провожал?
— За локоть брал. А так очень уж солидно вышагиваем.
— Мне нравится, что солидно. Потерпишь?
— С удовольствием.
— Ну насчет удовольствия-то не знаю…
— Все равно привыкать надо, — улыбнулся Олег.
От причала до стоянки «Юпитера» растянулась пестрая цепочка зеленых гимнастерок, ярких девичьих кофточек, темных спецовок. Хозяева и гости шли вперемешку: группами, парами. Младший сержант Игнатиков увлеченно толковал о чем-то с водителем МАЗа, на котором ездил днем. Сержант Агаджанов шагал вразвалочку, помахивая веткой. Рядом, задирая голову, семенила Дора. Может, они и в сторону бы свернули, к танцевальной площадке «Каравелла» или на сопку с якорем, но следом за ними неотступно плелись моторист Листван и лохматый Расстрига.
— Эх, жизнь, — ворчал моторист.
— Не жизнь, а малина.
— Только червивая…
Дора прикрикнула:
— Не возникай! — Глянула на приятелей затуманенными шальными глазами, упрямо склонила голову на крепкой шее: — Спокойной ночи, малыши! Слышали?
Приятели поотстали.
— Вечно они глаза мозолят, — сказала Женя. — Мало таких непутевых, вот они и выделяются, мельтешат.
— Не обращай внимания, — посоветовал Олег. — По крайней мере сейчас… Волосы у тебя полынью пахнут…
— Это от рук. Люблю полынь растирать в ладонях. Не правится?
— Наоборот, хорошо. Природный запах, никакими духами не заменишь.