— Вам сейчас неплохо бы погреться в баньке, — начал издалека Семен Петрович. — Только немного.
— В баньке? Банька-то есть. Но запущена. Володька, который после Кузьмы тут был, собак в ней держал.
— Отмоем.
— Да и каменка развалилась.
— Подремонтируем. Вас отогреем, сами попаримся, а то пропылились за дорогу. Да и ребятам после восхождения она будет впору. Знаете, как обрадуются. Ваших дров не тронем. Хватит наших. А варить на бензине будем.
— Я люблю баню настоящую: парок, чтобы дух захватывало. А тут что — вода только горячая. У нас душ, мы с Юрой из системы водяного отопления моемся. Каменка-то совсем никудышная.
— Андрей у нас большой специалист по части бани, он поправит.
— Я смотрю, он один у вас не медик. Спросил его, говорит — вроде проводника. Не думаю, чтобы проводника за столько верст везли. Здесь бы нашли.
— И за проводника. Он здесь уже был, у него здесь много знакомых.
— Но все равно, наверно, не только поэтому?
— Не только. Он давно мечтал снова попасть сюда. Я его четыре года назад оперировал. После этих самых вулканов.
— Ну и как?
— Довольно тяжелый случай, — неохотно ответил Семен Петрович.
— Ну, а прогноз?
— Процент удачных операций в подобных случаях вообще невысок. Но удачная операция— и это далеко еще не все. Беда в том, что в любой момент может начаться рецидив. И предсказать его невозможно.
— И он об этом знает?
— Конечно, знает.
— И вы решились его взять?
— Видите ли, может, он и перенес все эти операции потому, что перед глазами у него была надежда на новые дороги. Потом ведь я и оперировал его, чтобы он мог ходить. Пусть недолго, но по-настоящему ходить. Пусть походит. А потом, если уж снова прижмет, будет хоть о чем вспомнить. И еще. Обычно врачи говорят: не перегревать, не переохлаждать, не перетруждать. А я считаю, что нужно как раз наоборот. И, может быть, как раз не потому, что все эти переохлаждения на самом деле нужны, сколько может дать человеку духовно подняться над болезнью, поверить в себя. Из шести моих пациентов четверо придерживались правила беречься и беречься — и их уже нет, хотя поступили на операцию куда в более лучшем состоянии, чем Андрей. А он на второй год после операции уже кочевал где-то на Севере. Это был риск, но, думаю, и одна из причин, что он пока на ногах. Честно говоря, я сам не ожидал такого результата. Он сам выбрал, предложил этот район. Единственное, на чем я настоял, что он не пойдет на Ключевской.
— Не очень-то весело вы смотрите на его будущее.
— Да нет, вполне оптимистично. Но и не самообольщаюсь — заранее трудно предугадать. Потом, если бы у него только это. А он уже успел нахватать такой букет болезней. Да и родился в войну. И — столько наркозов. Если бы еще он следил за собой. Но в то же время, в его-то возрасте — следить за здоровьем?! Ну, как насчет баньки?
— Смотрите, дело ваше. Топите. Только я сомневаюсь, что что-нибудь получится.
— Прекрасная получится баня. А после нее спирту немного в лечебных целях — вся простуда из вас и вылетит, — закрепил сделку Семен Петрович. — Ну что ж, надо Андрея крикнуть, — вышел он на крыльцо. — Вы разве здесь? — смутился он. — Я думал, вы к роднику ушли… Завтра топим баню.
Дождь шел всю ночь, нудный, на одной ноте. Не перестал он и утром. Невозможно было выбраться из палатки.
— Как там наши ребята? — заклеивая в потолке еще одну дыру, вздохнул Семен Петрович.
— Я все же думаю, что они еще вчера прорвались сквозь тучи, и сегодня у них солнце.
— Хорошо, если так. Надоело лежать, уже бока больно. Может, примемся за баню?
— Давайте для начала выставим у Федорыча все баки под дождь. Раз уж зарядил, извлечем из него пользу.
Увидев нас за расстановкой баков, Федорыч выглянул на крыльцо.
— Все-таки не отказались от своей затеи? Вон еще в кладовке два бака стоят. Только воду для бани вам из родника брать придется. Из баков мне в систему воду дождевую нужно. Я как раз собирался баки под дождь выставить.
— Дождь еще десять раз нальет, — попробовал перевести на шутку Семен Петрович.
— А вдруг перестанет.
Семен Петрович вполголоса ругнулся.
— Дров у нас возьмите. Вон из той кучи, березовых. Вашими ее не протопить.
Мы с Семеном Петровичем переглянулись.
— Возьмите, возьмите.
Расставив баки, на которые нам теперь не приходилось рассчитывать, и приготовив бочку из-под горючего, в которой будем катать воду из далекого родника, мы осмотрели баню. Выглядела она гораздо плачевней, чем мы предполагали: кроме того, что грязи в ней было буквально по колено, потолок тек, дощаные стены разбухли от сырости, каменка была полуразвалена, бака под горячую воду вообще не было.