Выйдя наружу, она пошла через сад и один раз оглянулась. Ей показалось, что она увидела в солнечном свете волосы Уина, отливающие золотом, но она не была в этом уверена. Это мог быть просто солнечный луч, сверкающий на оконном стекле.
Какой странный поворот событий, подумала она. Два таких разных брата, и оба приехали в последний раз повидать дом своего детства.
Несмотря на сарказм Уина, было очевидно, что тот любит брата. Ей хотелось только, чтобы он к вечеру закончил свой сюрприз, чтобы они с Беном могли провести вместе какое-то время, прежде чем навсегда покинуть «Уайт Пайнс».
Конечно, была и другая причина, по которой Энни хотела, чтобы Уин присоединился к ним вечером. Она совсем не была уверена, что ей следует оставаться наедине с Беном Каррингтоном. Невозможно было предположить, сколько возложенных на себя правил она сможет нарушить, если он снова поцелует ее так, как прошлой ночью. От одной этой мысли она остановилась и приложила палец к губам.
Вздохнув, Энни достала фотоаппарат и сделала несколько снимков конюшни и сада. Пора уже было подумать о том деле, которое привело ее сюда в первую очередь.
Она решила изучить остальные постройки имения, пока солнце еще стояло высоко.
Энни сняла несколько раз интерьер пляжного домика, потом вышла наружу. Солнце уже начинало садиться за потрясающе золотые облака. Она чудесно провела время, исследуя постройки на территории «Уайт Пайнс». И хотя повсюду обнаруживались признаки запустения, перспективы были отличные.
Энни не сомневалась, что найдет заинтересованных покупателей. Эта мысль, однако, не приносила радостного волнения, которым обычно сопровождались хорошие виды на продажу. Вместо этого почему-то ныло сердце. Казалось неправильным, что это прекрасное место покинуто семьей, которая так любила его на протяжении поколений.
Когда она приблизилась к дому, то увидела, как Бен сходит с причала, неся связку рыбин.
– Как удачно, – крикнул он, подходя к ней. – Не придется ходить два раза. Подержите это, пока я вернусь за инструментами?
Она протянула руку и взяла рыбу. Возвратившись через несколько минут, Бен улыбался, как ребенок. Энни не могла не отметить, как сильно он похож на брата, несмотря на различия в цвете волос и темпераменте. Сейчас его темные волосы были растрепаны ветром – как и в тот раз, когда она увидела его впервые. Одежда была мокрой. Но по сравнению со вчерашним вечером, сейчас он казался расслабленным и удовлетворенным.
– Отчего вы так счастливы? – Она подстроилась под его шаг.
– Я уже и позабыл, как мне нравится заниматься всякими пустяками. Получаешь такое удовлетворение от работы руками. Мне удалось залатать корпус «Одиссеи». Получилось довольно грубо, но она будет держаться на воде, пока я не свяжусь с кем-нибудь на пристани и не отбуксирую ее в сухой док.
– О, хорошие новости. – Энни задержалась, чтобы взглянуть на лодку, покачивающуюся на отмели. – А что насчет парусов?
Он покачал головой.
– С ними я вряд ли смогу что-то сделать. В зимний сезон надо поставить новые паруса и оснастку. Но, по крайней мере, она может плыть.
Энни глянула вниз, на связку рыб.
– Я рада, что вам удалось обеспечить нас ужином.
– Не хотите помочь почистить их? Она сморщила нос.
– Нет уж, спасибо. Не совсем соответствует моим представлениям о том, как хорошо проводить время.
– Да ладно вам. – Он обнял ее за плечи. – Будет весело. Обещаю.
Смеясь, он заглянул в ее глаза и почувствовал сильное сексуальное потрясение.
Секунду Энни просто не могла дышать. Он смотрел на нее так, что кровь закипала в жилах.
Бен понизил голос.
– Энни, я не знаю, что со мной происходит. Я никогда не действовал, повинуясь порывам. Но сейчас мне больше всего на свете хочется поцеловать вас.
Его взгляд опустился на ее губы, и она так отчетливо ощутила вкус поцелуя, словно Бен уже прикоснулся к ней.
Она облизала губы, которые стали вдруг сухими, как пыль.
– Я… не думаю, что это будет благоразумным поступком, Бен.
– К черту благоразумие. Мне вдруг пришло в голову, что я всю жизнь был слишком уж здравомыслящим.
Он прижал ее к себе и поцеловал.
Жар страсти. Ее волны поглотили Энни, и у нее подкосились колени. Хотя она знала, что должна сопротивляться, но это было просто невозможно. Одна рука безвольно упала вдоль тела, по-прежнему сжимая леску с рыбой, другая забралась к нему в рукав и прижалась, пока его губы целовали ее.
Бен замер, наслаждаясь ее интригующим, неповторимым ароматом. Ему нравилось в ней все. Ее вкус. Ощущения от прикосновения к ее коже. То, как идеально ее тело льнуло к его телу.
Откуда взялась эта потребность в ней? Потребность целовать до тех пор, пока оба не начнут задыхаться. Только что он, счастливый, думал о завершенной работе. И в следующее мгновение его разум был начисто лишен всех мыслей, кроме одной – Энни. Он хотел держать ее в своих объятиях. Целовать ее, пока она не станет слабой и зависимой.
Его рука крепче сжалась на ее талии, притянула еще ближе к себе, он упивался ею. Вкус был прохладный и свежий, словно весенний дождь. Бен видел, как трепетали ее веки, отбрасывая тени на щеки. Такие высокие, идеальные скулы, думал он. Именно о таких мечтают модели. Целуя, он подметил легкий румянец желания. Почувствовал, как прерывисто она дышит, как вздрагивает, когда он слегка касается пальцами ее груди. Бен был совершенно опьянен, ему казалось, что он может наслаждаться ею часами.
С усилием он остановился.
– Вам говорил кто-нибудь, что на вкус вы так же восхитительны, как и на вид?
– Нет. – Даже это единственное слово Энни произнесла с трудом, отступая на шаг и поднимая голову. – Но не так уж много мужчин и пробовали.
– Ну и дураки. Они не знают, что потеряли. – Он легко провел ладонью по ее руке. – Не хотите повторить?
– Думаю, нет. – Ей стыдно было признаться, но именно этого она и хотела, хотя и отрицала. Этот поцелуй заставил ее жаждать гораздо большего.
Бен лишь улыбнулся. Было очевидно, что он заставил ее чувствовать себя так же, как и она его. Это тешило его больше, чем он хотел признать.
Он помолчал и указал на связку рыб.
– Что, рыба оттягивает леску? Или эта ваша рука дрожит, Энни Тайлер?
– Моя рука, пропади вы пропадом. – Но когда она это произносила, ей удалось улыбнуться. В его глазах было что-то горячее и яростное, отчего она сильно нервничала. Энни считала, что торопить события неразумно.
Она отступила на шаг и положила рыбу на гриль.
– Думаю, оставлю вас, чтобы вы в полной мере насладились чисткой рыбы. А я пойду в дом и начну записывать свои впечатления от того, что здесь увидела.
– Ну ладно, трусишка. Убегайте. Но мы еще не закончили. Энни заставила себя не обращать внимания на охвативший ее трепет.
Когда Бен отвернулся, жар в его глазах погас. Он снова овладел своими эмоциями, по крайней мере на данный момент. Но это было только потому, что он не касался ее.
– Дайте мне примерно час, и ужин будет готов.
– Хорошо. Хотите, чтобы я накрыла стол?
– Не считаю нужным лишать вас всей радости работы с бумагами, – невозмутимо отвечал он. – Предоставьте это мне.
Войдя на кухню, Энни остановилась, чтобы восстановить дыхание, которое сдерживала, сама того не осознавая. Как она и Бен переживут еще один вечер, не поддавшись этой страсти, которая разгоралась между ними?
Может быть, если им повезет, Уин закончит свой сюрприз вовремя и присоединится к ним? Сообща – безопаснее, напомнила она себе.
Если же Уин к ним не придет, она будет прикидываться совершенно невозмутимой и удалится к себе в комнату настолько быстро, насколько позволят хорошие манеры. В конце концов, это последняя их ночь вдвоем.