— Это похоже на допрос без адвоката и без повестки в суд! Зачем все это нужно? Если вы намерены потом шантажировать меня, то вы сошли с ума.
— Нет-нет. Это будет обычная процедура выяснения личности... Я с вами полностью согласен: вы не более уязвимый объект для шантажа, чем Джон Эдгар Гувер. Вдобавок вы контролируете службу новостей телекомпании, которая вещает на добрую половину штатов.
Таннер внимательно посмотрел на стоявшего напротив сотрудника ЦРУ. Фоссет прав. Его ведомство не стало бы пускать в ход столь примитивные методы по отношению к человеку, занимавшему такое положение, как Таннер.
— Что значит «обычное выяснение личности»? Вам прекрасно известно, кто я.
— Я уполномочен говорить с вами о чрезвычайно важном деле. Принимая во внимание исключительную ценность информации, которую мы намерены сообщить вам, мы, естественно, хотели бы принять некоторые меры предосторожности. Вы, вероятно, слышали, что во время Второй мировой войны некий актер — капрал Британской армии — изображал на нескольких официальных приемах в Африке фельдмаршала Монтгомери, и даже некоторые близкие друзья Монтгомери не смогли распознать подмену.
Таннер взял лежавший перед ним выключатель и попробовал, как он работает: включил магнитофон, затем снова выключил. Любопытство пересилило гнев. Он опустился на стул.
— Начинайте. Но помните, что я оставляю за собой право в любой момент отключить магнитофон и уйти.
— Согласен. Но с одним условием...
— Что? Никаких условий я не принимаю!
— Выслушайте меня, — мягко произнес Фоссет. — И вы все поймете.
— Хорошо. Начинайте, — сказал Таннер. Сотрудник ЦРУ достал картонную папку, открыл ее и включил магнитофон.
— Ваше полное имя Джон Реймонд Таннер?
— Неверно. По документам меня зовут Джон Таннер. Имя Реймонд мне было дано при крещении, оно не значится в свидетельстве о рождении.
Фоссет одобрительно улыбнулся.
— Очень хорошо. Ваше постоянное место жительства — Орчед-Драйв, двадцать два, Сэддл-Вэлли, штат Нью-Джерси?
— Да.
— Вы родились 21 мая 1924 года в Спрингфилде, штат Иллинойс, в семье Лукаса и Маргарет Таннер?
— Да.
— Когда вам было семь лет, ваша семья перебралась в Сан-Матео, штат Калифорния?
— Да.
— Почему вы переехали?
— Отца назначили администратором ряда крупных универмагов фирмы «Брайант Сторз»:
— Вы хорошо устроились?
— Да, очень.
— Вы получили образование в муниципальной школе Сан-Матео?
— Нет, два последних года я учился в частной школе «Уинг-стон Припаритори».
— После ее окончания вы поступили в Стэнфордский университет?
— Да.
— Вы были членом каких-либо студенческих братств или клубов?
— Да. Братства «Альфа Каппа», общества «Трайлон ньюс» и еще нескольких — названий я сейчас не припомню. Кажется я вступал в клуб любителей фотографии, но пробыл там недолго. Кроме этого, я работал в редакции университетской газеты, но ушел оттуда.
— Почему?
Таннер внимательно посмотрел на Фоссета.
— Я выступал против дискриминации нисеев[4]. Газета же это поддерживала. Я и сейчас считаю, что был тогда прав.
Фоссет снова улыбнулся.
— Вы были вынуждены прервать образование?
— Как и многие другие, в конце второго курса я ушел добровольцем в армию.
— Где вы проходили подготовку?
— В Форт-Беннинге, штат Джорджия. В пехоте.
— Третья армия? Четырнадцатая дивизия?
— Да.
— Вы были на европейском театре военных действий?
— Да.
— Ваше воинское звание первый лейтенант?
— Да.
— Офицерское звание получили в Форт-Беннинге?
— Нет. Звание лейтенанта мне присвоили во время боевых действий во Франции.
— Кажется, у вас было несколько наград?
— Нет, только благодарности. Наград не было.
— В Сент-Лу вы пролежали несколько недель в госпитале. Вы были ранены?
Таннер немного смутился.
— Вы прекрасно знаете, что нет. На моем личном деле нет красной полосы, — тем не менее, спокойно ответил он.
— Как вы попали в госпиталь?
— Я упал с джипа по дороге в Сент-Лу. Вывихнул ногу.
Оба улыбнулись.
— Вы демобилизовались в июле сорок пятого и в сентябре вернулись в Стэнфорд?
— Да... И как вам, очевидно, известно, мистер Фоссет, перешел с факультета английского языка на факультет журналистики. Окончив его в сорок седьмом году, получил степень бакалавра гуманитарных наук.