— Ладно, съездим куда-нибудь поесть.
— Сегодня, во всяком случае, так и сделаем. Продукты размораживаются слишком долго.
Бетти Кардоун поднялась по ступенькам к двери, на ходу вынимая из сумочки ключ.
Джо не отреагировал на ее реплику. Он любил поесть, но терпеть не мог, когда готовила жена. Богатым наследницам с Честнат-Хилл никогда не достичь в искусстве кулинарии тех высот, что доступны любой итальянской матроне из Филадельфии.
Через час мощный кондиционер разогнал застоявшийся за две недели воздух, и в доме стало прохладно. Джо всегда следил за подобными вещами, теперь же, разбогатев и достигнув высокого положения в обществе, с особой придирчивостью. Он вышел на крыльцо и с удовольствием окинул взглядом лужайку перед домом. Там, посреди круглого ярко-зеленого ковра, окаймленного серой полосой подъездной дорожки, росла огромная ива. Садовники тщательно ухаживали за всем этим. Ничего удивительного — он платит им баснословные деньги! Впрочем, о расходах ему теперь можно не волноваться.
Внезапно он вздрогнул. Опять! После того как он съехал с автострады, эта патрульная машина уже трижды попалась ему на глаза.
— Эй вы! Стойте!
Двое полицейских, сидевшие на переднем сиденье, переглянулись, но скрыться не решились. Кардоун уже бежал к обочине.
— Эй!
Машина остановилась.
— Да, мистер Кардоун?
— Вы что, изменили маршрут? Или в нашем квартале что-то стряслось?
— Нет, мистер Кардоун. Просто сейчас пора отпусков, и мы немного отклонились от обычной схемы — проверяем, кто из хозяев вернулся. Мы знали, что вы должны были приехать сегодня, и решили уточнить, вы ли это действительно. Теперь мы вычеркиваем ваш дом из списка.
Джо недоверчиво смотрел на полицейских. Он понимал, что они лгут, и полицейские почувствовали это.
— Что ж, вам надо отрабатывать свое жалованье...
— Мы стараемся, мистер Кардоун.
— Да, я вижу...
— До свидания, сэр.
И патрульная машина рванулась с места. Джо проводил ее долгим взглядом. Он не собирался выходить на работу до середины недели, но теперь передумал. Завтра утром он поедет в Нью-Йорк.
По воскресеньям, между пятью и шестью часами вечера, Таннер запирался в своем кабинете — просторной, отделанной дубовыми панелями комнате с тремя телевизионными приемниками — и смотрел три разные программы ток-шоу одновременно.
Элис знала, что это не прихоть, а его служебная обязанность — директору отдела информации телекомпании «Стандарт мьючиал» полагалось быть в курсе текущих событий. И все же Элис было не по себе, когда муж подолгу сидел в полутемной комнате и смотрел три телевизора одновременно, и она всегда ворчала по этому поводу.
Сегодня Таннер напомнил жене о том, что в следующее воскресенье приедут Берни и Лейла Остерман и ему придется отказаться от просмотра — когда они бывали у Таннеров в гостях, все дела отступали на второй план. После этого он уединился в своем кабинете, прекрасно зная, что ему предстоит увидеть.
Таннер отдавал предпочтение одной программе: вот уже несколько лет он уделял особое внимание ток-шоу Чарльза Вудворта. В течение получаса каждое воскресенье ведущий аналитик отдела новостей брал интервью у тех видных политиков или бизнесменов, чье имя было у всех на слуху.
Сегодня Чарльз Вудворт беседовал с Ральфом Эштоном, первым заместителем секретаря Госдепартамента. Сам секретарь прийти не смог, поэтому послали его заместителя.
Это было роковой ошибкой Госдепартамента. Простоватый и скучный Эштон пришел в политику из бизнеса. Единственным его достоинством было умение делать деньги. То, что ему доверили представлять администрацию, — огромный просчет. Разумеется, если посылавшие его не преследовали каких-то скрытых целей...
Вудворт сотрет его в порошок.
Слушая пустые, уклончивые ответы Эштона, Таннер подумал, что многие в Вашингтоне наверняка уже хватаются за трубки телефонов. Вежливый тон и приятные манеры Вудворта не могли скрыть растущую неприязнь к собеседнику. Репортерская беспристрастность таяла на глазах: скоро в голосе Вудворта зазвенит металл и Эштон будет уничтожен. По всем правилам хорошего тона, но уничтожен.
Когда приходилось видеть подобные сцены, Таннер всегда чувствовал себя неловко.
Он повернулся ко второму телевизору и прибавил звук.
Ведущий подробно и нудно знакомил телезрителей с журналистами и экспертами, пришедшими на пресс-конференцию с представителем Ганы в ООН. Чернокожий дипломат смотрел с экрана так, словно его гнали на гильотину.
Достойного соперничества здесь тоже явно не будет.