— Похоже, шторм усиливается.
Зазвонил телефон и Таннер снял трубку.
Кардоне был предельно взбешен. Он клялся и божился, что разорвет на мелкие куски и уничтожит того сукиного сына, который усыпил их. В то же время он был удивлен и растерян. Часы стоили восемьсот долларов, а остались на руке. В бумажнике по-прежнему лежала сотня-другая долларов.
— Полиция, Дик, сказала, что украдены какие-то бумаги. Что-то по Швейцарии и Цюриху.
Таннер явственно услышал, как у Кардоне булькнуло в горле, и наступило молчание.
Когда Джой снова подал голос, его едва можно было разобрать:
— Это не имеет ко мне никакого отношения!
А затем без всякого перехода стал нудно объяснять Таннеру, что только что позвонили из Филадельфии и сообщили о тяжелой болезни отца. Так что они с Бетти пока побудут дома. Может, удастся увидеться в воскресенье. Таннер повесил трубку.
— Эй! — что-то на лужайке привлекло внимание Лейлы.
— Посмотри на зонтики. Их сейчас сорвет ветром, и они улетят.
Таннер глянул в окно. Два больших тента, прикрывавших столики у бассейна, почти полегли под напором ветра. От парусины остались только клочья. Вот-вот тенты рухнут. Таннер понял, что будет довольно странно, если он не обратит на это внимания:
— Я сниму их. Мне потребуется минута.
— Помощь нужна?
— Не имеет смысла — только промокнем оба.
— Твой дождевик в холле на вешалке.
Ветер был очень сильный, а дождь превратился в настоящий ливень. Прикрывая лицо ладонью, он добрался до дальнего столика. Запахнув развевающийся плащ, он ухватился за металлическую стойку и начал ее снимать.
Когда он взялся за крышку столика, раздался грохот. От нее отлетел кусок металла, чиркнувший по руке. Еще раз. У ног разлетелись осколки цемента, в который было вмуровано основание столика. Следующая пуля врезалась по другую сторону столика.
Таннер нырнул под столик и, скорчившись, откатился подальше.
Пули густо ложились рядом, откалывая куски металла и камня.
Он попытался отползти назад, но мокрая земля скользила под локтями и ничего не получалось. Ухватив стул, он загородился им, словно тот последняя соломинка, которая должна удержать над пучиной. Таннер застыл, ожидая неминуемой смерти.
— Брось его! Черт возьми! Брось его!
Прыгнув, Остерман ударил Таннера по лицу и оторвал руки, вцепившиеся в стул. Пригнувшись, они бросились к дому; пули с чмоканьем впивались в деревянную обшивку.
— Держись к дверям! К дверям! — хрипел Берни.
Но они уцелели только потому, что Лейла сообразила, что делать. Она распахнула двери, и Берни Остерман втолкнул внутрь Таннера, свалившись на него. Лейла, пригнувшись, захлопнула двери.
Огонь прекратился.
Элис рванулась к мужу и, прижав его голову к груди, увидела кровь на руке.
— В тебя попали? — спросил Берни.
— Нет… Нет, со мной все в порядке.
— Пожалуй, не совсем. О Господи! Погляди только на свою руку! — Элис пыталась вытереть кровь ладонью.
— Лейла! Найди немного спирта! Элис, у вас есть йод?
У Элис по щекам текли слезы, она не смогла ответить на вопрос. Лейла схватила ее за плечи и, встряхнув как следует, хрипло прикрикнула:
— Прекрати, Элис! Перестань! Где бинты и антисептик? Джонни нужна помощь!
— Какие-то шприцы… в буфетной. Марля тоже, — она не могла заставить себя отойти от мужа. Лейла сама отправилась в буфетную.
Берни осмотрел руку Таннера:
— Ничего страшного. Просто глубокая царапина. Не похоже, что это проникающее ранение.
Презирая самого себя, Джонни посмотрел на Берни:
— Ты спас мне жизнь… Я не знаю, что и говорить.
— Поцелуешь меня на день рождения… Умница, Лейла. Дай-ка мне все это, — Остерман взял аптечку и всадил иглу в руку Таннера. — Элис, звони в полицию! Держись подальше ст окон, но дозвонись до того толстомясого, который считается тут начальником полиции!
Элис неохотно оставила мужа и, пригнувшись, проползла под раковиной. Достигнув боковой стены, она сняла трубку.
— Отключен.
Лейла судорожно вздохнула. Берни пробрался к Элис, выхватив трубку у нее из рук:
— Точно.
Повернувшись, Таннер ухватился здоровой рукой за край раковины. С ним все в порядке. Он может передвигаться.
— Давайте сначала разберемся, на каком мы свете, — медленно сказал он.
— Что ты имеешь в виду? — спросил Берни.
— Женщинам лучше остаться лежать… Берни, выключатель рядом с телефоном. Дотянись и включи, когда я досчитаю до трех.
— Что ты затеял?
— Делай, как я говорю.
Таннер перебрался к дверям кухни и выпрямился — через окна теперь его не заметить. Здесь еще лучше были слышны шум дождя, грохот ветра и отдаленные раскаты грома.